Тишину его размышлений нарушил лязг доспехов. Вильмонт, один из
его командиров, с трудом подбирая слова, попытался доложить:
— Лорд Тайвин, они… они ударили ночью. Мы… не успели…
— Достаточно, — холодно отрезал Тайвин, не отрывая взгляда от
воды. Его голос прозвучал настолько резко, что командир тут же
замолк.
Тайвин ещё мгновение смотрел на всё происходящее, затем медленно
повернулся к своим людям.
— Это был не удар, — произнёс он, его голос звучал теперь тихо,
но твёрдо, как сталь. — Это была смертельная глупость. Обьявлять
войну мне. Готовьте воронов в королевскую гавань… мы выступаем
немедленно.
Он развернулся, шагнув прочь от ужасного зрелища, но в каждом
его шаге чувствовалась неумолимая решимость. Тайвин Ланистер не
прощал поражений. Особенно тех, которые оставляли его имя в пепле и
дыму. Железнорожденные взяли железную цену, но Старый Лев собирался
напомнить Грейджоям, что Ланистеры всегда платят по счетам.
***
Артур очнулся с резким вдохом. Тело ломило от сна на холодных
камнях. В сырой и мрачной камере было так зябко, что каждая попытка
пошевелиться отзывалась ломотой в суставах. Сжав зубы, он заставил
себя встать и начал ходить из угла в угол, пытаясь разогнать кровь
и хоть немного согреться.
Символы исчезли...
Эта новость была настолько радостной, что на секунду Артур
почувствовал прилив сил.
Рассвет медленно занимался за узким полукруглым окном. Сквозь
заржавевшие решетки пробивались первые робкие лучи солнца, освещая
пыльные стены камеры. Неожиданно высоко подпрыгнув, Артур ухватился
за скрипнувшие прутья и подтянулся, подставив лицо крошечному
клочку теплого света. Легкий морской бриз ворвался в его
ноздри.
За решеткой открывался вид на бескрайние воды, омывающие скалу,
на которой возвышался замок. Артур увидел, как волны разбиваются о
камни, как вдалеке лениво покачиваются на волнах несколько
кораблей. Его взгляд зацепился за ворона, спешившего к морю. Но,
словно в насмешку, солнце тут же скрылось за плотной тучей, и лучи
исчезли.
Артур отпустил прутья и спрыгнул на холодный пол. С каждым
ударом сердца в нем вновь росло уныние. Ещё вчера он надеялся, что
все разрешится само собой, что тот пекарь, который оклеветал его,
скажет стражникам правду, и его выпустят. Но теперь, после
случившегося… после того, как он убил человека…