Костя просиял и рванул ко мне:
— Отлично! А то у меня с магией сейчас полная… — он осекся под
тяжелым взглядом Полозова.
— Ведьминов! — рявкнул профессор. — А ну отошел от Волконского!
Я вас в паре не поставлю — вы мне тут все к чертям собачьим
разнесете. Ты будешь с Витасом.
— Что?! Нет! — Костя схватился за голову. — Только не с рыжими!
С кем угодно, профессор! Только не с ними!
— А ты, Волконский, — Полозов проигнорировал мольбы Кости, —
будешь с Ириной Потаниной.
Темноволосая девушка подошла ко мне, и в её глазах плясали
озорные искры. Что-то в её улыбке напоминало кошку.
— Привет, — промурлыкала она.
— Ну привет, — я окинул её внимательным взглядом.
— Слушай, Дим, есть небольшая проблемка, — она игриво наклонила
голову. Оглянувшись по сторонам, она медленно отодвинула форменный
пиджак.
Я увидел её правую руку и замер — от запястья до кончиков
пальцев кисть выглядела… мертвой? Бледная, обезвоженная кожа
обтягивала изящные кости красотки.
М-да… похоже, кто-то заигрался с силами, которые не так просто
контролировать…
Порой жизнь подкидывает сюрпризы в самый неподходящий момент.
Вот, например, сидишь ты на уроке, честно пытаешься не уснуть под
монотонное бормотание профессора о «квантовых флуктуациях эфирных
потоков», и тут — бац! — на парту падает сложенная вчетверо
записка.
Именно в такую ситуацию и попала Елизавета Литвинова, которая
теперь нервно переминалась с ноги на ногу на площадке парадной
лестницы между первым и вторым этажом.
Её тонкие пальцы в очередной раз развернули безнадежно измятую
бумажку:
«Нам нужно встретиться. Часовая башня, сегодня в три.
Дмитрий.В.»
Лиза прислонилась к старинным перилам, рассеянно теребя
форменный галстук. В огромном витражном окне за её спиной светило
тусклое осеннее солнце.
Что за ерунда творится? Неделями делать вид, что они незнакомы,
проходить мимо с каменным лицом, а теперь — записки подбрасывать?
Её способности эмпата буквально вопили о неправильности
происходящего.
Обычно люди — как открытая книга. Но Дима… Пустота. Абсолютная,
звенящая пустота, словно смотришь в бездонный колодец.
«Если бы он хотел меня задеть,» — Лиза закусила губу, — «я бы
почувствовала злорадство, торжество… хоть что-нибудь! А так…»
Она достала из сумочки вишневый блеск для губ. «Это вовсе не для
него,» — мысленно открестилась девушка, старательно подкрашивая
губы. В маленьком зеркальце отразились тонкие черты лица, большие
серые глаза и россыпь веснушек на носу — типичная
«девочка-одуванчик», как дразнили её в детстве. «И волосы я
поправляю просто так. И форму одергиваю тоже просто так…»