А сестра, словно не замечая произведенного фурора, грациозно
опустилась на стул. В этом простом движении читался многолетний
опыт манипулирования чужим вниманием — она прекрасно осознавала,
какое впечатление производит, и умело этим пользовалась.
Катя молчала, изучая меня с легкой полуулыбкой. Её правая бровь
медленно поползла вверх.
— Ну давай! — не выдержал я. — Скажи уже, что твой брат позорник
и бездарь.
Она усмехнулась, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на
одобрение:
— Я пришла поговорить не об этом, — она понизила голос до едва
слышного шепота. — Один из наших приближенных, из тех немногих, кто
не переметнулся к дяде, вчера поделился любопытной информацией.
Я напрягся.
— Вчера была проведена крупная транзакция — больше ста
пятидесяти тысяч, — она постукивала пальцами по столу. — Сумма сама
по себе не критичная…, но это уже не первый перевод. За неделю
набежало больше миллиона. И знаешь, что самое интересное? — Катя
наклонилась ближе. — Я подняла старые счета. Такие «утечки»
происходят уже не первый год. Липовые контракты, фиктивные
поставки, двойная бухгалтерия… А последний перевод ушел какой-то
наемнической конторе.
Я едва заметно дернулся. Наемники? О да, я прекрасно знаю этих
ребят — уже имел… удовольствие познакомиться. Почувствовав, как
Костя напрягся рядом, я незаметно пнул его под столом. Молчи, друг,
молчи…
— Нужно что-то предпринимать, — Катя провела рукой по волосам. —
Я из кожи вон лезу, пополняю казну рода, а этот… — она осеклась,
явно проглотив крепкое словцо, — тратит всё направо и налево.
Её глаза опасно сузились:
— Так что, Дим, готовься. К следующим выходным едем домой, — она
усмехнулась, увидев, как я вскинулся. — Да-да, я договорилась с
Северовым. Он не против…, но только под мою личную
ответственность.
Она постучала пальцем по столу:
— И знаешь что будет, если ты что-нибудь натворишь? Меня
отстранят от должности командира на месяц. А тебя… — она мрачно
усмехнулась, — отправят на отработки в архив до конца года. Ты же
не хочешь подставить любимую сестричку?
— Да ладно тебе, — я изобразил невинную улыбку. — Когда это я
тебя подводил?
— И еще, — Катя наклонилась ближе, — постарайся не злить
Полозова. Он на тебя явно зуб точит.
— А тебя, значит, любит? — я хмыкнул.
— Ну, — она откинула прядь волос за ухо, — меня он всегда
выделял. Наверное, ты просто лицом не вышел, братишка.