– Замечательный мотив, – промурлыкала моя любимая актриса и
прижалась ко мне всем телом, прячась от неприятного пронизывающего
морского ветерка.
– Любопытно, – по слогам произнёс Аркадий Островский, который,
по всей видимости, уже мысленно включился в работу.
– Да, в этом что-то есть. А кто напишет текст песни? – спросили
Эдуард Хиль, покосившись в мою сторону.
– В том-то весь и фокус, что здесь текст не нужен! – возбуждённо
вскрикнул товарищ композитор. – Это, Эдик, будет вокализ,
композиция, которая понятна на любом языке и в любой точке мира!
Гениально!
– Верно, вокализ, – кивнул я, чмокнув Нонну в милую щечку.
– А я признаться не ожидал от тебя, Феллини, такой творческой
прыти, – пролепетал композитор Островский, внимательно всматриваясь
в мои «честные» глаза в поисках кого-то подвоха. И этот подвох,
конечно, имел место быть. Однако его корни были настолько
фантастичны, что расскажи я всем всю правду, то меня бы просто
сочли за сумасшедшего.
– Потому что внешность бывает обманчива, это раз. – Я резко
перевёл тему разговора. – Не сотвори себе кумира, это два. И ваши
ожидания - это ваши проблемы, три.
– И пойдёмте уже в тепло - это четыре, – закончила мой спич
актриса Нонна Новосядлова, потянув меня в ресторан теплохода
«Надежда Крупская».
***
А примерно в половине двенадцатого ночи наша весёлая плавающая
посудина пришвартовалась к причалу Репино-Комарово. Плавающий
деревянный домик специально установили между двух соседних
посёлков, чтоб было дёшево, сердито и никому из соседей не обидно.
К этому моменту двое товарищей, которые подрались, уже успели
помириться, несколько представителей творческой элиты, которые
чуть-чуть перебрали алкоголя, уже немного протрезвели, а
героический сотрудник «Грузии-фильма» всё-таки заработал растяжение
голеностопа.
Этот «горячий» товарищ для собравшихся на теплоходе красивых
девушек решил показать трюк со стулом. Это когда с разбега одной
ногой запрыгивают на сиденье, второй становятся на спинку и,
опрокидывая стул на пол, приземляются на две ноги в целости и
сохранности. И разбег джигиту из солнечной Грузии удался на славу.
А вот потом не то поехала нога, не то поехала ножка стула, не то
качнулся теплоход, в общем, приземлиться на две ноги в целости и
сохранности не удалось. Грузное тело нашего грузинского коллеги
проделало в воздухе что-то наподобие ленты Мёбиуса и врач,
дежуривший поблизости, равнодушно констатировал растяжение связок.
При этом многострадальный стул, отлетев далеко в сторону, не
пострадал.