Добрались до перевалочного пункта за три с половиной
часа. По графику газелька уходила в одиннадцать часов, так что они
еще успевали. Неравнодушные пассажиры помогли Любе выгрузиться из
электрички, а двое парней дотащили ее вещи до Газели и занесли их
внутрь.
— Девушка, если я не наберу полную Газель, я никуда
не поеду, — сказал ей водитель.
— Ну так еще и одиннадцати часов нет, и нас уже тут
трое, — ответила она.
— А ты куда едешь?
— Деревня Калмо.
Дядька фыркнул и отвернулся. Просидели почти сорок
минут, пока народ в Газель набивался. Как только уселся последний
пассажир на свое место и заплатил за проезд, так и поехали. Почти
два с половиной часа в пути проболтались, хотя вроде и недалеко
было, а то затор на дороге, то не чищено, то кому-то очень сильно
приспичило. На удивление и тут Верочка вела себя прилично, не
капризничала и не голосила.
Почти всех развез по деревням водитель, вот и снова
остановился на трассе.
— Всё, девка, выходи, вон твоя деревня, —
скомандовал он.
— Так ее даже из окна не видно, — сказала
Люба.
— Дорога не чищена, не полезу я
туда.
— А как же, а куда же, — запричитала
Люба.
— Ногами, тут недалече, всего три километра,
дойдешь.
Он сердито посмотрел на нее.
— Фу, тетеха, — выругался он, смотря, как она
собирает свои сумки и авоськи.
Водитель выбрался со своего места и стал активно
выкидывать Любины вещи.
— Я и летом-то туда не заезжаю. Мертвая
деревня.
— Почему мертвая? — остановилась Люба в
дверях.
— Потому что живут там одни старики. Дома стоят
пустые, добротные, а они не дают их разобрать, верят, что люди туда
вернутся. Брату мягкое место прострелили и трактор сломали, когда
он приехал туда заброшенный дом разбирать.
Он что-то сказал ругательное то ли на башкирском, то
ли на мордовском языке, помог Любе выбраться из Газельки, вернее,
выдернул ее из дверей. Они чуть с Верочкой в сугроб не упали.
Захлопнул двери, дал по газам и рванул дальше по трассе. Так и
осталась Люба стоять с ребенком на руках среди разбросанных
сумок.
— Как же так? — все спрашивала она, а слезы катились
по щекам.
Люба попыталась дозвониться до бабы Нади, но связь
тут не ловила. Между деревьями шла занесенная снегом дорога, но на
ней даже тропинка не просматривалась. Любе было страшно даже туда
наступать, боялась провалиться вместе с Верочкой в сугроб. Она
собрала разбросанные вещи и стала думать, что ей
делать.