– Пищаль тащи, полудурок!
Пищаль! – заорал Рух, откатываясь в сторону. Бес
ревел от боли и ярости.
Иона опомнился, мелко семеня
сбегал к дверям и вернулся с волкомейкой в дрожащих руках.
Огнебойную науку монах усвоил сполна. В пламени раздуваемого фитиля
на миг высветились налитые кровью глаза. Зашипело, слепящая вспышка
высветила иконы. Беса швырнуло, размазало по стене, он истошно
завыл, барахтаясь на полу и раздирая когтями рваные раны. Серебро
беспощадно прожигало нутро.
Бучила чудом ушел от картечи и
глянул через плечо. Лукерья продолжала читать, заткнув уши и
раскачиваясь как пьяная. Иона клацал серпентином, забыв о
перезарядке и что-то
орал. Ну точно дурак, далеко по церковной части пойдет. Бес дымился
и полз к высаженным дверям, Иона впав в неистовство, догнал его в
три огромных прыжка, перехватил волкомейку за ствол и принялся
херачить демона прикладом почем попало, трещали сломанные кости,
повисло порванное крыло, волочась по полу скомканной тряпкой. Бес
отмахнулся, Иона отлетел пушиной, шмякнулся со всего маху и тут же
вскочил, сплевывая повисшую на подбородке кровь. Берсерк драный.
Монах, потеряв пищаль, испустил яростно-писклявый боевой клич и с разбегу прыгнул
бесу на спину ногами вперед. Бучила лишь руками всплеснул. Во дает,
совсем озверел! И откуда взялось? В тихом омуте…
Демон полз к выходу,
подтягиваясь передними лапами, стремясь убраться в стылою темноту,
найти берлогу и зализать страшные раны. Уголья глаз на миг
зацепились за Руха и бес умоляюще прошептал:
– П-помоги…
– Ага, уже бегу, – ухмыльнулся Бучила.
– Договоррр…
– Подотрись договором своим. Он мне не
велит рога тебе обломать, а другим-то
пожалуйста.
Иона вооружился массивным
подсвечником, размахнулся, но подступивший Бучила перехватил руку.
Поп дернулся, заворчал, попытался ударить вампира свободным кулаком
и резко остановился, в глазах появилась осмысленность, смывая
кровавую пелену.
– Ты отдохни, не силуй
себя, – вкрадчиво улыбнулся
Бучила. – Беса просто не взять, всего истыкай, на
части порви, все одно оклемается.
– И чего делать? – заорал обуреваемый жаждой убийства
Иона. Настоящий воин Христов.
– А ничего, есть тут у меня умельцы
одни, – подмигнул Рух.
Бес переполз через порог,
подтянул отказавшие задние лапы и тяжело свалился с паперти вниз
мешаниной обоженной плоти, сломанных костей и порванных
крыл.