– Что тут, Яков? – голос усатого отдавал сталью.
– Личности подозрительные, – отозвался грубиян со шрамом. – Вот,
задержали.
– Задержали, – передразнил усатый. – Ты, харя, не видишь
благородную даму? – он приложил пальцы к шляпе с ободранным пером и
представился, обращаясь исключительно к Бернадетте. – Ротмистр
Александр Вахрамеев, пятый рейтарский, «Черная рота».
Бучила посмотрел на хлыща искоса. Надо же, «Черная рота», в душу
ети, только их тут для полного счастья и не хватало. Особое
подразделение Новгородской республики: охота на приблудную нелюдь,
выслеживание инакомыслящих, подавление бунтов и крестьянских
восстаний. Изуверы, мучители и палачи. Сброд, готовый к самой
грязной работе. Ими даже армейские брезгуют. Надо держать ухо в
остро. Теперь ясно, почему псины не испугались вурдалака, натасканы
любую нечисть клочьями грязными рвать.
– Бернадетта, графиня Лаваль, – ведьма обворожительно
улыбнулась.
– Весьма рад встрече, сударыня, – ротмистр поклонился в седле. –
Могу увидеть дворянскую грамоту? Прошу прощения, сударыня,
служба.
– Понимаю, – Лаваль расстегнула верхнюю пуговку камзола,
демонстрируя нежные полушария белых грудей, и извлекла гербовый
дворянский знак на цепочке, золото и эмаль, щит с алой розой,
поддерживаемый орлом и грифоном. Тонкая и искусная работа,
подделать которую практически невозможно.
– Еще раз прошу простить мою наглость, сударыня, – Вахрамеев
остался доволен увиденным. – Гуляете?
– Приобщаюсь к жизни простого народа, а тут ужасные собаки и еще
более ужасные неотесанные мужики, – графиня ткнула пальцем в Якова
и наябедничала. – Вот этот меня оскорбил.
– Матушка, не вели казнить, обознался, – Яков рухнул на
колени.
– По морде деревенщину угостите, сударыня, – разрешил ротмистр.
– Дурак, какой с него спрос? Вы уж простите великодушно его.
– Да чего уж, прощаю, – отмахнулась графиня.
– А это с вами кто, челядь? – ротмистр небрежно кивнул на Руха и
Дарью.
– Жена бортника местного, Дарья, а я Заступа села Нелюдово, Рух
Бучила, – Рух снял капюшон. Всхрапнули кони, люди взволнованно
зашумели, лязгнула сталь.
– Упырь? – прищурился Вахрамеев.
– Вурдалак.
– Заступа?
– Мне повторить?
– От митрополита разрешение есть? – ротмистр опустил ладонь на
рукоять палаша.
– Не, сам по себе херней тут страдаю и кровь у младенчиков
православных пью, – отозвался Бучила и тут же успокоил. – Закон
знаю, все честь по чести. Поезжай со сворой в Нелюдово, старейшины
подтвердят, у них и бумага красивая с печатями есть.