– Я за него ручаюсь, ротмистр, – поспешно вклинилась Лаваль.
– Воля ваша, сударыня, – Вахрамеев прикрыл блудливые глазки. –
Путешествуйте в странной компании, но я обязан предупредить – в
окрестностях замечены падальщики.
Бучила напрягся. Безоблачный летний день приобрел тошнотворные
ароматы свернувшейся крови, горелых костей и тухлого мяса.
Падальщики. Болезнь, взявшаяся из ниоткуда, лет двести назад.
Первая вспышка в Ливонии, вторая в Московии и дальше по всему
свету. Кто-то говорил зараза в воздухе, кто–то в воде. Люди в
одночасье сходили с ума и убивали сохранивших разум родичей,
соседей, друзей. Безумцы вымазывались кровью, пожирали еще живые
тела и сбивались в стаи подобных себе. Дикари, человекоядцы и
трупоеды, уничтожающие все на пути. Новый бич божий. Падальщики
появлялись из предрассветной дымки, убивали, насиловали и грабили,
оставляя после себя пепелища и голые кости. Так близко к Новгороду
ни разу не появлялись и вот тебе на.
– Откуда? – спросил Рух, чувствуя горький привкус на языке.
– Пятнадцатого числа у Заборья накрыли огромную стаю, – сообщил
ротмистр. – Образин двести, с бабами и детьми. Перлись в сторону
Старой Руссы. Лесная стража их выследила, а мы прижали ублюдков к
реке и посекли. Две «Черные сотни» и драгунский эскадрон из полка
князя Багге. Славное было дело, доложу я вам, господа. Не поверите,
рука устала рубить. Сущие дьяволы! Бросались как одержимые, ни
страха, ни самосохранения. Наших полегло восемнадцать человек.
Поручика Зимина на моих глазах разорвали в куски вместе с лошадью,
до сих пор как глаза закрою, красное все. А он мне две гривны
остался должен, прохвост. Падлятины накрошили изрядно, но десятка
три прорвались и ушли по воде. Сукины дети! Третий день в седле
из-за них, задница ноет, простите, сударыня.
– Ничего не слышал, – признался Бучила. За потрахушками забыл
обо всем. А если бы дикари приперлись в село? Вот тебе и
Заступа...
– Неудивительно, – ротмистр развернул коня. – Потрепали их
крепко, тихо идут, держатся вдали от деревень и дорог, хотят в
Гиблые леса утечь и раны в тайных укрывищах зализать. Одного не
пойму, опережали нас на два дня, а сегодня след свежий совсем,
будто приклеились здесь.
– Действительно странно, – согласился Бучила. Лес вокруг
Рычковского хутора большой и дремучий, но Гиблым лесам не чета.
Прятаться тут долго не выйдет. Пара пехотных полков прочешут вдоль
и поперек за три дня.