– Таких в городе нет.
– А ты не искал.
– Заступа?
– Ну.
– А если Владычица вернется, а меня нет?
Бучила сплюнул в сердцах и больше не отвечал. Пели птицы, зрела
земляника, шумел пригретый солнышком лес. Мглистые топи сожрали их,
переварили и сплюнули немного другими. Федька Шелоня ушел домой, но
через месяц вернулся, утратив сон и покой. Неприкаянным бродил по
кромке болот. Ждал. Не дождавшись, снова ушел, топил звериную тоску
в вине и работе. Снова вернулся. Трясина влекла его той тайной
силой, с которой не может справится человек. Большая любовь или
колдовской приворот, кто теперь разберет? Следующей весной Федор
срубил избушку и поселился на берегу. Отощал, оброс, одичал. Рух
первое время его навещал, приносил харчи, лишних вопросов не
задавал. Все было ясно без слов. В бесовских Федькиных глазах
притаилось тихое, умиротворенное счастье. Руха закрутили дела, и
снова в гости он наведался только под осень. В пустой избушке
сквозняк мел по полу опавшие листья. Федька пропал, а на кособоком
столе из березовых плах лежала одинокая алая лента.
Всяк носит маску, пряча мысли и душу, сладкой патокой лжи
прикрывая жалкую суть. Свою маску вырвал с мясом и кровью, довольно
вранья, отныне такой, какой есть, снаружи чудовище, внутри
кошмарная тварь.
Иван Незлоба очнулся в зыбкой, подсвеченной оранжевым маревом
темноте, не понимая где он и за каким клятом сюда угодил. В памяти
теплилось: засиделся у бобыля Прошки Глыка, про урожай говорили,
налоги новые поругали, Ванька пожалился на жену, мол стерва, лается
почем зря и со свету грозится изжить. Прошка поддакивал и
насмехался. Ему, чертяке, все нипочем, ни жены, ни детей, вольная
птаха. Неведомо как на столе оказалась бутылка. Ванька для вида
отнекивался, все ж таки пост, но сдался быстро. До поросячьего
визга не нажрались, но домой Ванька почапал хорошеньким, распахнув
зипун и лихо заломив шапчонку на левое ухо. Чё он, не мужик? Мужик,
каких поискать! Пусть только рот посмеет проклятая баба открыть,
мигом Ванька язык ей укоротит! А то как? Хозяин пришел. Хочет
гуляет, хочет пьет! Ближе к дому пыл поубавился, Ванька замедлил
шаг, живо представляя, как будет ночевать с коровой в хлеву и не
заметил, как позади возникла черная тень, сильный удар в затылок
швырнул Ваньку рожей вперед...