Насильника смело с жертвы и отшвырнуло с кровати на стену.
Второй кусок раскаленного свинца угодил державшему Настю куда-то в
плечо, выпавший нож серебристой рыбкой запрыгал по полу. Рух
никогда не был хорошим стрелком, а тут не иначе как повезло...
– Заступа, берегись! Зас...
Бучила краем глаза увидел перекошенную мордочку Васьки. Черт
оттолкнул его в сторону, а сам странно дернулся, охнул и стал
оседать. Из темного угла метнулась неуловимая тень. Разбойник,
оставшийся до поры незамеченным, напал сбоку, и не подоспей Васька,
Рух бы горя полной ложкой хлебнул. Узкое, трехвершковое лезвие на
длинной рукояти со свистом рассекло дымные завитки. Бучила
парировал молниеносный выпад пистолем, сталь противно скрежетнула о
сталь. Он ударил в ответ, без особой надежды попасть. Противник,
легкий, пружинистый, быстрый, отскочил и секанул снизу вверх,
распустив Руху любимую медвежью шкуру от паха, до середины груди.
Еще чуть, и кишки с причиндалами пришлось бы с пола в ведро
собирать. Бучила вновь отбил клинок пистолем и, изловчившись,
саданул противника в голову, а когда тот предсказуемо увернулся,
угостил сапогом. Достал самым краешком, со злорадством услышав
треск сломанных ребер. Супостат согнулся в три погибели и отступил,
выставив дрожащий клинок. Рух, жутко осклабившись, шагнул
следом.
– Хватит, довольно! – между ними возник разбойник, зажимавший
раненое плечо. Сквозь пальцы текли кровавые ручейки. Голос
показался знакомым. – Прекратите!
Раненый поспешно сорвал маску и Рух удивленно присвистнул.
– Ого, наш пострел везде поспел!
Перед ним, покачиваясь на нетвердых ногах, стоял дамский
обольститель Гришка Пронин, бледный, с запавшими глазами и
закушенной от боли нижней губой. Бучила глянул на ловкача с длинным
клинком и сказал:
– А это я полагаю...
– Зарни, – женщина стащила звериную маску, и Рух увидел жуткое
месиво вместо лица. Старые шрамы уродливыми буграми покрывали щеки
и лоб, рассекали надвое нос, рот оттянулся на сторону, вместо
левого глаза зияла дыра. Правый горел чистой, ледяной синевой.
– Ого, а говорят это я страшный, как задница Дьявола, –
поперхнулся Бучила. – Смотрю вы тут как-то по-особому празднуете, с
размахом и выдумкой.
– Я могу объяснить, – выдохнул Гришка.
– Ну попробуй. Интересно, какая причина не снести твоей бешеной
суке башку? Нет, я конечно слышал, что в Новгороде богатеи совсем
умом тронулись, игрища развратные устраивают, жен трахают при
мужьях, пиратами наряжаются и, хм... на абордаж друг дружку берут,
но тут ведь явно не то. – Рух, не выпуская из виду сладкую парочку,
окликнул за спину. – Василий, ты как?