– Ж-живой, – без особой уверенности отозвался черт.
– Хорошо, – Бучила милостиво кивнул. – Давай Гришенька,
объясняй.
– Я пришла за ним, – Зарни ткнула пальцем в обмякшего Якова. –
Зло должно умереть.
– Да нет же, – отмахнулся Бучила. – Яшка сволочь и крохобор
каких поискать, но никакой не злодей.
– Зло носит маски, – голос Зарни был печален. – Я родилась у
подножия древних гор Из, вы зовете их Камнем или Уралом. Первая
красавица пармы, все окрестные князья набивались в мужья. Мой отец
был колдуном-памом, ублажал духов и просил защиты у могучего Ена,
создателя жизни. Когда мне исполнилось четырнадцать зим, к нам
пришли с заката трое мужчин, высоких, бородатых, красивых. У них
была необычная одежда, странные вещи и палки, плюющиеся огнем. Они
были веселы и добры, дарили бусы и щедро наливали вина. Мы приняли
их, делили с ними пищу и кров. Мужчины хотели золота, шесть месяцев
они провели в горах, но Камень не любит чужаков, и они вернулись ни
с чем, голодные, исхудавшие, злые. Отец сказал им: «Священные горы
Из не приняли вас». Мужчины озверели и накинулись на отца, требуя
золота. Отец отказал, ведь все золото в святилище принадлежало
великому Ену. Тогда они стали насиловать меня у него на глазах,
раз, второй, третий, пока я не перестала считать и дышать. Этого
было мало, и тогда добрые люди с заката исполосовали мне грудь и
лицо, – Зарни коснулась безобразных, вздувшихся шрамов. – Резали,
насиловали и били, пока отец не стал говорить. Они забрали золото,
убили отца, а меня бросили умирать. Но я выжила, темный бог Омоль
помог мне. Я стала изгоем, мной пугали детей. Своих детей я иметь
не могла, все внутри порвано и уже не срослось. С тех пор прошли
два по десять и еще четыре зимы. Все это время я искала добрых,
бородатых людей. И нашла.
Зарни замолчала, гордая, суровая, прекрасная даже в уродстве.
Пальцы на рукояти оружия побелели.
– Постой, – Рух посмотрел на связанного купца. – Хочешь сказать,
Яшка из тех добрых людей?
– Спроси у него.
Бучила выдернул кляп, Яков зашелся кашлем, роняя слюни на
бороду.
– Красавица правду сказала? – ласково поинтересовался Рух. –
Только не смей врать мне сейчас.
– Мы..., мы не хотели, так получилось, – выдохнул Бык. – Разумом
помутились, Прохор предложил, а мы и рады... Каюсь, каюсь всю жизнь
и прощения нет!