– У меня последний вопрос, – сказал Бучила. – Те твари в селе,
ваша работа?
– Моя, – Зарни сверкнула единственным глазом. – Нужно было
отвлечь людей и тебя, Тот-кто-умер-но-все-еще-жив. Не стоило
наниматься в охрану к моему врагу, ты сам виноват.
– Ну уж, как вышло.
– Раз ты здесь, что-то пошло не так, – прошептала Зарни.
– Это из-за козы, – улыбнулся Бучила.
– Козы?
– Да забудь. Что за твари?
– Это виркули, – на безобразном лице Зарни играла жуткая, кривая
улыбка. – Великий Ен научил людей прятать злых духов в глиняные
горшки. Я прихватила с собой нескольких и не прогадала.
– Ты подселила злых духов в живых людей?
– Злой дух, жаждущий крови, и живая плоть, – кивнула Зарни. –
Запретное колдовство, после которого мою душу ждет вечная мука в
болоте Сир-ю. Это мой выбор и больше ни чей. Моя боль.
– Я раньше не видел таких, – признался Бучила.
– Ты ничего не видел, – сказала Зарни. – Здесь, в закатных
землях магия слаба. Позволь закончить с купцом и уходи со мной, ты
узришь древние горы Из, растущие от корня земли, бескрайние топи
Сямэй-нур, в которых гниют и барахтаются тысячи живых мертвецов и
развалины древнего города Курэг-кар, полные сокровищ и
призраков.
– И надо всего лишь позволить тебе убить купца и надругаться над
женщиной? – Рух посмотрел на Настю, рыдающую в углу. – А девчонке
ты обезобразишь лицо?
– Око за око, – напомнила Зарни.
– Только не сегодня, – глухо возразил Рух. – Не в этот день.
Хватит крови, твоя месть удовлетворена, двое твоих врагов мертвы,
третий перед тобой. Он заслужил свою смерть, спору нет. Но не будь,
как они, Зарни, будь выше, подари ему жизнь.
Зарни долго смотрела на притихшего Якова, а потом сказала:
– Ты прав, Тот-кто-не-умер, я – не они. Я другая, я Зарни из
рода Эрсуль. Цена уплачена, теперь я уйду.
– Милостивица, милостивица, – завыл Яков. – В ногах у тебя
валяться буду, в ногах, прости дурака! Денег сколько хочешь
проси!
– Запихай деньги себе в задницу, Яш, – посоветовал Рух. – Прощай
Григорий, прощай Зарни, лихом не поминайте. Проваливайте, и чтобы я
вас больше не видел.
Гришка выскочил первым, Зарни кивнула Бучиле и повернулась к
дверям. Рух поднял пистолет и выстрелил уходящей женщине в спину.
Зарни всплеснула руками и упала ничком, выронив страшный клинок.
Наверное, если бы Рух умел плакать, он бы заплакал, не стесняясь
показать слезы и мимолетную слабость. Но слез не было, была только
черная ноющая дыра вместо души.