падла, разве деснами иссосет.
Бучила, не снимая ноги с мерзкого
рыла, быстро присел и коснулся головы с отслоившейся кожей.
Вспышка. Видение…
Перед глазами покачивался гнедой лошадиный круп.
Холеная лошадка бежала бодро, потрясывая хвостом и взлягивая
копытами. Молодая, резвая, сытая. Под лоснящейся кожей играли тугие
жгуты скрученных мышц.
– … и
забеременела, а от кого
хрен
разберешь, – звук
появился
внезапно. – Бегает
по деревне,
виновника ищет, а мужики морды отворачивают и глазенки паскудные
прячут.
Конец
фразы утонул во
взрыве звучного хохота.
В руки возницы сунули глиняный кувшин. Забулькало. Возница напился,
крякнул и вытер усы.
– Ух хорошо браты! С доброй
компанией, да чаркой хмельной, к ночи будем на перевозе.
Отгрузимся, покимарим, и по утру я обратно к жене.
– Припрешься,
а у ней под
боком Сенька косой храпит, за сиську
держится, – добродушно
хмыкнул невидимый собеседник.
– Да ты чего,
Ермолай? – всполошился
возница. – Чтоб
Нюрка моя, да с Сенькой косым?
– Косые по мужицкой
части дюже сильны, – поддакнул
третий, едущий на
телеге. – Знамое
дело, Господь если где не додал, то в другом месте
прибавит.
– Скажете
тоже, – пренебрежительно
фыркнул возница, но в голосе проскользнуло волнение. Видать
представил супругу с противным Сенькой
косым. – Не
могёт
этого…, – и
осекся.
Впереди, на изломе дороги, густой темный лес породил
жуткую, костлявую
тень…
Рух рывком пришел в себя, едва не
упав от нахлынувшей слабости. В ушах стояли дикие
предсмертные вопли, к
губам лип тошнотворный привкус крови и желчи. Дело чуть
прояснилось. Мужиков убила
какая-то тварь, а потом, брошенные без погребенья тела
поднялись. Опознать гадину
Бучила не смог, видение оказалось короткое и сумбурное. В конце он почти ослеп, хлебнув через край
жуткой боли, доставшейся несчастному
возчику.
Заложный заелозил, задергал
перебитыми ножками. Рух примерился и одним ударом снес гнилую
башку. Тесак ушел в землю на целую пядь.
– Все, отпускайте, – Рух
пошатнулся. Его мутило. Мысли плясали дьявольский хоровод.
Кажущееся простым дело приняло совсем иной оборот. Сходи,
Заступа-батюшка, угомони мертвяков. Плевая работенка.
Ага, теперь ноги бы унести. И желательно не в руках. Одна
надежда – тварь насытилась и ушла. Сильная, злобная,
живучая мразь. Столкнуться с такой, удовольствие
малое.