Едва зябкая темнота окутала
церковь, Бучила расположился на старом месте, приветливо кивнул
святым, отведал вина, блаженно причмокнул и вытянул ноги, любовно
баюкая на коленях первейшее средство от любых хитрецов — короткую
пищаль с толстым, расширенным дулом, прозванную волкомейкой и
стреляющую вместо одной пули, целой пригоршней. Первым на Руси
волкомейку изготовил новгородский оружейник Якун Сырохват, взяв
основой европейские образцы. Армейским умникам этакая диковина на по нраву пришлась —
бьет недалече, разлет огромный, только огневые припасы переводить.
Так и не пошла волкомейка в войска и скоро все бы забыли о ней,
если бы короткая и ухватистая пищаль не полюбилась дворянской
охране, разбойникам, грабителям, авантюристам и прочей шушере,
любящей палить в упор и чтобы наверняка. На расстоянии десяти
саженей волкомейка производила чудесный эффект, разрывая человека
на кровавые лоскутья. Шутка ли, почти четверть фунта железа и
рубленного свинца, вылетающих как из крохотной пушки, оставляя
жуткие рваные раны, отстрелянные конечности и перемолотые кишки.
Для пущей надежности в тело залетают обрывки пыжа, первой
попавшейся грязной тряпки чаще всего, оставляя шансы на излечение
равные примерно нулю. Короткую пищаль можно запросто укрыть под
кафтан и вдарить в нужный момент, а перезарядка занимала вдвое
меньше по времени, причем в ствол можно засыпать хоть гвозди, хоть
горстку камней. Церковь тут же объявила волкомейку оружием Сатаны и
наложила строжайший запрет на производство, продажу и ношение.
Пойманные на месте преступления с волкомейкой приговаривались к
усекновению рук. Ага, кого бы это остановило. Лихой народишко
распробовал прелести волкомейки, а умельцы с радостью покрыли
спрос. Вот и Бучила не удержался и себе по случаю
прихватил…
Прикосновения к резному
увесистому дереву и ледяному металлу вселяли уверенность. Из такой
жахнешь — клочки по закоулочкам полетят. Рух не поскупился, зарядил
серебром, для хорошего дела не жалко. Серебро потом можно, ежели не
брезгливый, после выстрела обратно вернуть. А Бучила не из
брезгливых, в таких говнах копался, не приведи Господь
Бог.
Лукерья начала отчитку, слова
молитвы поплыли в пахнущей ладаном темноте.
–… прииди и вселися в мы, и очисти мы от
всякие скверны, и спаси Блаже, души наша…