А пока гости обсуждали сегодняшнюю холодную, сырую и ветреную
погоду. Зима каждый день подбрасывает нам темы для беседы, что уж.
Только, смотрю, столичный гость стоит рядом с госпожой графиней
Сегюр, и они негромко беседуют – очевидно, не о замужестве местных
дев и не о видах на урожай будущего года.
Я перемолвилась парой слов с каждым из гостей, хозяйка я или
кто? Расспросила, как день и как дела, и дошла до госпожи графини и
принесённого ею на хвосте виконта.
- Госпожа графиня, господин виконт, - кланяюсь и улыбаюсь
вежливо, говорю ласково. – Госпожа графиня, вы уже рассказали
виконту о нашей нынешней зимней сырости?
- Господин виконт родом из здешних мест, - улыбнулась в ответ
графиня и покачала головой. – Он знает о здешней погоде намного
больше моего.
Мне уже доводилось слышать, что графиня как раз из столицы, и
прибыла сюда следом за супругом без большого удовольствия. Но
во-первых, когда это было, привыкла уже, а во-вторых, здесь она –
хозяйка города, а в столице таких хозяек, помимо королевы и маркизы
дю Трамбле – три десятка, а то и ещё поболее.
- Тогда, думаю, господину виконту здесь должно быть хорошо, -
продолжаю улыбаться ласково. – Если это его родные места. Далеко ли
от Массилии, господин виконт?
- Замок Гвискар, вы имеете в виду? О нет, недалеко, полдня пути
в сторону на восток, - ответил он, глядя на меня в упор.
И кажется, я вообще впервые услышала его голос. Голос как голос,
кстати. До того он либо молчал, либо говорил тихо и замолкал при
моём появлении. Мы пересекались – ну как пересекались, находились в
одной бальной зале – раза три, наверное, за те три недели, которые
прошли с того бала, на котором он объявился. Его друзья уже отбыли
в столицу, и один, и другой, а этот почему-то остался.
И на каждом балу, где нам с ним случалось оказаться в одной
бальной зале, отчего-то он не сводил с меня глаз. И я совершенно не
понимала, на кой, простите, сдалась ему, такому прекрасному. При
том, что он даже ни разу не пригласил меня танцевать – в отличие от
тех самых уехавших друзей. Мне довелось танцевать и с герцогом
Саважем, и графом де ла Моттом, и беседовать, и это было
чрезвычайно интересно и полезно. А этот вот… почему-то не
приглашал.
О нет, это Тереза моя может решить, что такая дама, как я,
способна сама по себе понравиться такому вот залётному моднику. А
он определённо модник – и тканей у нас таких нет, если к нам такие
в порт и приезжают, то не тормозя ни секундочки, бодрым строевым
шагом тут же отправляются в столицу, к специальным портным,
обшивающим таких вот щёголей. И кружева такого у нас нет, я и не
скажу, где такое выплетают, не специалист. И вышивка тонкая. И
пудра на волосах, и едва ли не румяна с белилами – отчего у него
такое бледное лицо, и румянец выглядит каким-то не вполне здоровым.
Или это контраст с белым лицом?