— Смотрел я твою бричку. Поправить можно, но кузнеца в деревне
нет, — вечером жаловался мне Тимоха.
— Коня угробил, сволочь, — ругнулся я.
— Пороть его надо! — поддержала меня Матрена глухой фразой из-за
стенки.
— И нищета задолбала! — жалуюсь я таксисту.
— Ты же хотел купить там своим крестьянам живности, чтобы не
голодали, — напомнил Ара.
— На коня или вола каждой семье денег не хватит. По овце всем
купить могу, по два десятка куриц. Но что курица? На один раз
пожрать, и то мало будет, если семья большая, — жалуюсь я. —
Реально я могу им помочь на неделю, или на три, а чтобы там прям
средства производства им дать — это не в моих силах!
— Гуся дашь? — кивнул на остатки обеда Тимоха.
— Пороть! — повторила стенка голосом Матрёны.
— Да бери! А если кто будет мне перечить, то ночевать будет в
бане, — негромко говорю я.
Меня услышали — раздалось громкое «Ох!» и бормотание
молитвы.
— У тебя лес большой, кстати. Его продать можно! Правда недорого
— в Костроме лес дешёвый, — предложил мой товарищ по
попаданству.
Про лес свой я тоже уже посмотрел в маминых записях — есть, и
много. Но разный. Самый ценный — сосновый, его продавать жалко,
однако ценность это немалая — триста десятин. Вообще, у меня тысяча
сто десятин пахотных земель, покосы заливные — тридцать десятин и
ещё суходол какой-то — двести! И леса много! Кроме соснового,
березовый и дубовый понемногу. Всего пятьсот десятин. Опять-таки
непонятный мне «выгон» — там у меня цифра в пятьдесят десятин
стоит. Усадебная — двадцать, прочая — тридцать. Итого, у меня около
двух тысяч десятин земли. Для примера, у моего соседа Елисея,
который был у меня с визитом, столько же земли, но народу раз в
десять больше! Озерцо у меня, кстати, имеется небольшое.
Земли много, а крестьян мало, откуда взяться доходам? Смотрю
записи мамы и вижу, что мы с трехсот душ в былые годы скатились до
сотни. Продали большую деревню пятнадцать лет назад этому самому
Велесову, когда папа на войну ушёл. С Наполеоном. Что интересно, я
в теле Лешки по-французски шпарю бегло — жила у нас училка из
Франции. Померла лет пять назад.
Собираюсь к своему сельскому старосте. Имя его — Иван, имеет
коня, семь коров, вола и много прочей живности в хозяйстве.
Двадцать пять десятин сеет. Мог бы и вызвать, но мне интересно
посмотреть, как он живет. Иду с Мироном и Тимохой. А как иначе —
идти-то не знаю куда! Но всё оказалось рядом, добрались быстро.