Вот как о подобных вещах толкует Антон Палыч Чехов в его повести «Скучная история».
«Мне обидно, что обвинения огульны и строятся на таких давно избитых общих местах, таких жупелах, как измельчание, отсутствие идеалов или ссылка на прекрасное прошлое.
Всякое обвинение, даже если оно высказывается в дамском обществе, должно быть формулировано с возможною определенностью, иначе оно не обвинение, а пустое злословие, недостойное порядочных людей.
Я старик, служу уже 30 лет, но не замечаю ни измельчания, ни отсутствия идеалов и не нахожу, чтобы теперь было хуже, чем прежде. Мой швейцар, Николай, опыт которого в данном случае имеет свою цену, говорит, что нынешние студенты не лучше и не хуже прежних».
То же самое, в принципе, более чем однозначно касаемо и всех людей, как они только вообще, собственно, есть.
Они любят злословить, осуждая всех ближних своих вовсе не потому, что они им нисколько не милы и противны, а только-то оттого, что, уж замарав скверной злобных словопрений всех окружающих людей, еще обязательно так почувствуешь самого себя их куда только явно превыше, весомей, да и донельзя значительнее.
И надо бы именно то более чем безоговорочно разом заметить, что про в доску своих обычно принято говорить довольно-таки вдохновенно и с придыханием, а все их явные подлости исключительно ведь старательно «забеливать» хитростями восторженно задушевного самообмана.
Но то явно было бы разве что лишь еще полбеды…
Главное, что в интеллигентном человеке на сегодняшний день и вправду не в меру двояко и аморфно, – так это его сущим «маятником довольно подвижно качающаяся совесть».
У нее совершенно нет каких-либо постоянных ориентиров, поскольку все тут зависит от веяний времени и политических сил, именно же сегодня правящих бал в той или иной сугубо отдельной стране.
А также и присутствует в нем бесподобно ласковый и донельзя вкрадчивый конформизм, по отношению ко всему тому фактически подчас уж всесильному социальному злу, что довольно-то частенько скрывает всю свою лютую суть под некой весьма благовидной личиной.
Да еще и присутствует в той всегдашне всех благ самозабвенно жаждущей душе современного интеллигента самое явное нежелание приоткрыть свои прекрасные очи на совершенно так ему неизменно постылую и во всем всегдашне невзрачно суровую действительность.