— Быстро за мной! — выкрикнул я, хлестнув коня плеткой в
бок.
На моей земле стояло более двадцати конных, при этом у них были
ружья. У меня ружье было да два пистолета — вот и всё огнестрельное
оружие. Но нельзя показывать своего замешательства. Да и не было
растерянности. Уж хотели бы убивать, так стреляли бы в нас. А эти
ждут.
— Почему вы на моей земле, еще и с оружием? — выкрикнул я еще за
метров тридцать до грозных незнакомых мужиков.
Вперед выехал человек, которого я узнал. Когда собирал сведения
о Жебокрицком и его окружении, о Лавре Петровиче Зарипове пришлось
также осведомиться. Он был для Жебокрицкого, как, наверное, Тарас
для Кулагина. Вот только Зарипов — дворянин, и мне непонятно,
почему он терпит унижения от Жебокрицкого. Подслушанный в кабинете
соседа-помещика разговор — яркое доказательство, что Лавр не блюдет
свою дворянскую честь.
— Господин Шабарин, мы прибыли предупредить вас о том, что
отныне вы сильно задолжали господину Андрею Макаровичу
Жебокрицкому. Вам следует незамедлительно выплатить… — Лавр
замялся.
Возможно, что его смутило мое поведение. Я перекинул правую
ногу, принял вызывающий вид, сложа ногу на ногу в седле. А еще я
усмехался. Так боязливые барчуки себя не ведут. А я помнил тот
скепсис Лавра, что он высказывал своему хозяину в кабинете, что я,
дескать, не способен ни на какой серьезный поступок.
— Так сколько же денег хочет мой сосед за то, что… чего я не
делал? А вот ему нужно бы заплатить мне за дом, — сказал я.
— Ваш дом сожгли не мы! — выкрикнул раздраженный Лавр.
— Не верю! — солгал я.
— Я дворянин, я вам слово чести даю! — возмутился Лавр
Петрович.
Я не мог скрыть пренебрежения во взгляде, да и не хотел этого
делать. Человек чести не мог позволить с собой так разговаривать
Жебокрицкому.
— Если мы продолжим разговор о доверии, то он ничем иным не
кончится, кроме как дуэлью, — сказал я.
— Я прибыл не для того, чтобы с вами дуэлировать, между тем,
если обстоятельства сложатся так, что без этого не обойтись, я к
вашим услугам, — сказал Зарипов.
Однако! Это неожиданно.
Теперь я посмотрел на него с недопониманием. Меня он не боится
вызвать на дуэль, демонстрирует, что дворянская честь для него — не
пустой звук. Но почему же тогда разрешает унижать себя?
— Мы отклонились от темы. Правильно ли я понял, что Андрей
Макарович Жебокрицкий объявляет мне войну, при этом не считает
нужным сделать это лично? — решительным голосом спрашивал я.