Стада нужно было разделить. Всех овец пересчитать. Спорных животных выводили на общий суд — были такие, у кого клеймо некачественно нанесли или хозяин слишком был занят и не пометил. А может, и вовсе хотел сэкономить на налогах: ведь если нет клейма и записи в учетной книге, то овца фактически пасется на лугах, принадлежащих керу, бесплатно. Пока не обнаружат.
Все это порождало склоки между овцевладельцев, а ведь ещё нужно оценить ущерб, нанесенный собственности кера, то есть садам. Дядя должен был задержаться надолго.
Впрочем, время терять я не стала, мало ли, вдруг переоценила желание родственника контролировать свою новую собственность. Вдруг Соэр надоест дяде своими стонами, и его отправят обратно. Нет, рисковать было нельзя.
— Приятного дня, — пробормотала я, вставая из-за стола.
Алика смерила меня внимательным взглядом, поджала губы и со вздохом все же соизволила произнести:
— Так и быть, я помогу тебе подготовиться к приезду жениха. Тебе не придется краснеть перед Имрико из-за своей неухоженности, я все возьму в свои руки. Раз уж твоя мать…
Я скрипнула зубами — любые упоминания того, что мать меня бросила, бесили. Плакать я перестала еще в детстве, чувствовать себя брошенной тоже. Отец делал все возможное, чтобы в моей жизни не было пустоты, а еще он всегда говорил, что в нашей разлуки нет ничьей вины. Бывает такая ответственность, которая превыше семейного счастья.
С возрастом я могла бы начать сомневаться, задавать вопросы: правильно ли отец понимал это самое «семейное счастье». Вот только зачем ранить самого родного человека? Да и верить в то, что мать к нам вернется, было проще, чем ссориться с отцом на этот счет или доводить себя сомнениями.
— Я пока не приняла решение насчет свадьбы, — отрезала я, резко задвигая стул. Алика возмущенно закашлялась, прижимая платок к губам.
— Сестры Мирны? Ты с ума сошла? — она вскрикнула. — Хочешь потратить свою жизнь на…
— Бескорыстное служение другим, да, — я смиренно сложила руки на груди. Правда, выражение лица меня все равно выдавало — сложно спрятать гнев. Так что Алика усмехнулась:
— Кажется, служение не так тебе и по нраву.
— А Имрико что, чем-то лучше? — я фыркнула и развернулась к выходу из столовой. Алика догнала меня у выхода, сжала пальцы на предплечье и зашипела на ухо: