– Ты и про кикимору знаешь?
– Что знаю?
– Ну… – Серёгин замешкался, – то, что они есть.
Лиза расхохоталась так неподражаемо и непринуждённо, что Сергей забыл, о чём её спросил.
– Да я всё про них знаю, экая невидаль…
Серёгин тихонько поворочал головой:
– Они здесь?
Лиза тоже огляделась по сторонам:
– Не-а, бабушка попросила их лихих людей да лютого зверя от этого места поотводить, вахту несут, наверное, где-нибудь там, у дороги.
– А бабушка где?
– А она сказала, что не по годам ей тут в полевых условиях жить, домой ушла, ты сил наберёшься, тоже пойдём.
– Далеко? Сколько километров?
Лиза задумалась:
– Не знаю… Мы, когда сюда шли, с обеда до заката времени ушло, а с тобой… дня три идти будем, хотя, может быть, кикиморы помогут, – и, помолчав, добавила, – а может, и не помогут, не слушаются они меня, вредничают, в задир лезут.
– А бабушка – она что, ведьма? – неосознанно переходя на шепот, задал Серёга давно мучавший его вопрос.
– Ну, если ведает – то ведьма, а если знает – то знахарка. Трав да кореньев она знает много всяческих и умеет ими пользоваться, вот и всё. – Снова озорно улыбаясь, сказала Лизонька.
Встать он не смог, но при некоторых усилиях и помощи Лизы смог сесть. Выпил две порции тёплого овсяного киселя с необычным травным привкусом и, пообещав не пытаться вставать без помощи, получил одежду. Штаны были как штаны, если можно так сказать с чужого…. ну, плеча. А вот рубаха была не просто новая, она была праздничная. По воротнику, рукавам и подолу, обгоняя друг друга, мчались красные кони. Сергей любовался тонкой работой, тихонько водя пальцем по красной гриве, по витейке пыли из-под копыт, когда почувствовал взгляд. Украдкой глянув в сторону, встретился он с глазами, внимательно, с любопытством наблюдающими за ним. Лиза тут же в смущении опустила глаза.
– А расскажи про кикимор.
– А что про них рассказывать?
– Ты же говорила, что всё про них знаешь.
– Ну… Бояться их не надо, как некоторые боятся, на самом деле вреда человеку они причинить не могут, пугают только. Им запрещено прикасаться к людям, вот они и пугают. А от испуга уже человек бежит сломя голову и расшибается о дерево иль камень какой. Говорить всякие речи можно им, кто прельстится речами этими, пойдёт за ними – заблудится, иль в болоте утонет – это они веселятся так.