Посреди толпы стоял человек. Высокий, крепкий — но согнувшийся
под тяжестью не раны, а боли. Ратимир. Голос его был не криком —
стоном земли, что теряет корень.
— Игоря… нет. Нет нашего князя!
Толпа вздрогнула. Кто-то закричал — протяжно, как раненая мать.
Женщина упала на землю, бьясь в рыданиях. Другая подхватила её
плач, и он пошёл, как волна, захлёстывая сердца.
— Игорь! — кричали люди. — Князь наш, где ты? Вернись к нам, как
солнце из-за тучи!
— Кто теперь нас поведёт? Кто теперь сбережёт?
— Нет теперь щита нашему дому!
Глаза Ильи жгло. Это был плач не одного — это была песня земли,
которая теряет своего сына.
Сквозь людское море шагнул человек. Святослав. Его голос был
глух, но властен.
— Что здесь? Что за весть рвёт сердце города?
Ратимир поднял голову. В глазах — соль и сталь.
— Князя… убили.
— Кто сказал? — голос Святослава стал твёрд, как меч.
— Я видел гонца. — Ратимир стиснул кулаки. — Он летел мимо меня,
весь в пыли, весь в крови. Он — из свиты Игоря. И его весть была —
одна.
Голос его стал криком.
— Игорь… пал. Убили его. И гонец мчится в Киев. К Ольге. Чтобы
сказать ей, что муж её — в земле.
Толпа содрогнулась, как дуб под бурей. Женщины рвали на себе
платки, старики опускались на землю, бились лбами о камни.
— Ой, княже наш! — гремел народный плач. — Кто теперь поведёт
нас против врага? Кто теперь отстоит землю нашу?
— Кровь пролита… И теперь река станет красной.
Святослав стоял неподвижно. Лицо его было камнем, но в камне
жила молния. Он поднял руку.
— Люди! — его голос пробил плач, как раскат грома. — Нет времени
для слёз. Ольга услышит весть — и за её слезой пойдёт меч.
— Но кто заступится за нас теперь? — кричала женщина из толпы. —
Пока Ольга в Киеве, кто нас защитит?
Святослав обвёл взглядом людей.
— Пока я стою — Изборск не падёт. И кто со мной — тот стена. А
кто сядет плакать — тому и плакать по себе.
— Святослав, - крикнул Вадимир и стал рядом, - я с тобой.
Радана оглянулась на толпу, ища глазами Илью. Но Ильи не
было.
Народ смотрел на них — двоих воинов, готовых защищать их до
последней капли крови. И плач начал меняться. Он стал тише, но
глубже. Как река, что уходит под землю, но течёт, чтобы снова выйти
к свету.
И над всем — голос женщины из толпы, старый, как сама земля:
— Памятен будет князь Игорь. Но новая песнь уже началась. И в
ней будет и кровь, и гнев, и… надежда.