Мы выбрались из джунглей то ли на
прогалину меж деревьев, то ли на куда как более обширное открытое
пространство, и успевшее подняться над кронами светило пронзило
своими лучами магический туман, тот явственно поредел. Вроде как
даже дышать легче стало. Сквозняк и тот дрожать перестал.
Вдалеке удалось различить чёрные
силуэты деревьев, на них Червень и указал.
— Там островок, лучше места для
стоянки не найти, — пояснил он с помощью мыслеречи.
— Ходу! — тем же способом скомандовал
Седмень.
Червень кивнул и двинулся вперёд,
особо даже не промеряя глубину палкой. То ли тут ям и трясины не
было вовсе, то ли он здесь каким-то образом ориентировался. Но едва
ли — вешек разглядеть не удалось, а поверхность воды затягивала
густая растительность, совершенно одинаковая на вид.
Вскоре начали попадаться чистые окна,
их наш провожатый неизменно обходил стороной. И хоть никакого
отдельного предупреждения на сей счёт не последовало, я это
обстоятельство для себя отметил.
Дальше стало мелеть, а меж замшелых
исполинов, большей частью уже засохших, мы пробирались лишь по
колено в воде. Когда вышли к широкой протоке, то долго стояли и
вертели головами по сторонам. Ну, башками вертели новобранцы, а вот
Червень определённо знал, куда именно следует смотреть, и сверлил
напряжённым взглядом туман отнюдь не наугад. Урядник так и вовсе
смежил веки и принюхивался.
Я попытался поймать состояние
внутреннего равновесия, а через него ухватить и гармонию, только —
без толку. Но зато обнаружил, что меня бьёт мелкая дрожь. Стылость
проникла в тело и пыталась проморозить дух, помимо этого
сказывалось и нервное напряжение.
В этом омуте всё было не так, как в
горной долине, на ум сам собой пришёл прорыв потустороннего на
болоте неподалёку от Гнилого дома. Это заставляло нервничать, и
отнюдь не только из-за одних воспоминаний о собственной
слабости.
Островок, о котором толковал Червень,
с нашей позиции особо не просматривался, виднелся лишь его
смазанный силуэт — не получалось даже решить, сотня саженей до него
или полсотни аршинов. Напитанный потусторонней белизной туман хоть
и поредел под напором солнечных лучей, но никуда не делся и
продолжал путать, играя расстояниями.
Червень отлип от дерева, махнул рукой
и первым двинулся через протоку, вода в которой оказалась холодной
и прозрачной. Она очень быстро добралась до пояса, и мало того, что
это было крайне неприятно само по себе, так ещё и пришлось повыше
поднимать руку с револьвером, дабы не замочить порох.