Альваро громко заявил.
— Дядя, я не мог стерпеть! Он
толкнул меня на улице. Да, может случайно, но он меня перед всеми
опозорил, перед Марией, перед ее отцом! Я должен был показать, что
де Кордова не тряпки, а бойцы! Это была честь!
— Какая честь? — рявкнул Хуан снова,
вставая из кресла так резко, что оно заскрипело. — Честь — это
когда ты думаешь, прежде чем шпагу тащить! А ты, Альваро, думал
только о том, как перед девкой своей кудрями потрясти! Мария твоя
небось хлопала в ладоши, пока ты с Крюком фехтовал, а теперь вся
Портобелло шепчется, что де Кордова с пиратами дерутся, как пьяные
матросы!
Педро хмыкнул, едва заметно, но Хуан
уловил это и резко повернулся к нему.
— А ты чего скалишься, Педро? —
голос губернатора стал тише, но оттого еще опаснее. — Думаешь, ты
лучше брата? Проткнул Крюка и героем стал? А если он выживет, что
тогда? Его команда — это тебе не шайка оборванцев. И вы мне теперь
эту кашу расхлебывать подсунули!
Альваро открыл было рот, чтобы
возразить, но Хуан махнул рукой и рявкнул:
— Молчать! Оба! Вы мне семью под
удар поставили, а я тут сижу, как дурак, и думаю, как вас из дерьма
вытащить! Сядьте, пока я вас за шкирку не выволок!
Племянники переглянулись, Альваро
все еще пыхтел, а Педро стоял холодный, как лед, но оба опустились
на стулья у стены. Хуан прошелся по кабинету, шаги его гулко
отдавались от деревянного пола. Он остановился у окна, глядя на
порт, где корабли качались на волнах, а матросы орали друг на
друга, таская бочки. Он стоял спиной к племянникам, сцепив руки за
спиной, и молчал, будто собирался с мыслями. Кабинет наполнился
тишиной.
— Дядя, — напомнил о себе Альваро,
судя по его тону, он уже устал спорить, — я не хотел проблем. Это
была просто дуэль. Я не думал, что…
— Не думал! — перебил Хуан, резко
повернувшись к нему. — Вот в этом вся твоя беда, Альваро! Ты не
думаешь! Ты шпагой махал, а я теперь должен за тобой подтирать! А
ты, Педро, тоже хорош — вместо того чтоб брата остановить, сам в
эту мясорубку полез!
Педро поднял глаза и буркнул:
— Я не полез, дядя. Я закончил то,
что он начал.
Хуан замер, глядя на него, и в
глазах его мелькнуло удовлетворение. Он медленно потер усы и
коротко кивнул, как будто соглашаясь.
— Ладно, посмотрим, — хмыкнул он,
садясь обратно в кресло. — Но вы оба мне теперь как кость в горле.
Сидите тихо, пока я думаю, что с вами делать.