Кабинет губернатора дышал тяжелой
тишиной после его гневной отповеди племянникам. Стены, обшитые
темным деревом, будто впитали эхо его слов. Хуан сидел в кресле,
сцепив пальцы, унизанные перстнями, и смотрел на Альваро и
Педро.
Губернатор потер усы и вдруг резко
заявил:
— Альваро, ты свободен!
Альваро вздрогнул, будто его кнутом
хлестнули. Он открыл было рот, чтобы возразить, но Хуан махнул
рукой и ткнул пальцем в дверь.
— Иди уже! — вздохнул
губернатор.
Альваро поднялся. Он бросил взгляд
на Педро, будто ища поддержки, но тот даже не шевельнулся, только
уголок губ дрогнул, как будто он сдерживал ухмылку. Альваро
фыркнул, гордо вскинул голову и шагнул к двери, слегка хлопнув ею.
Тишина вернулась, но теперь она была другой. Хуан перевел взгляд на
Педро, который сидел прямо, ожидая своей участи.
Губернатор встал, прошелся по
кабинету и остановился у стола, уперев руки в столешницу. Он
смотрел на карту, где багровое пятно от вина расползлось по
побережью, и голос его стал другим — деловым.
— Ну что, Педро, — начал он, не
глядя на племянника, — остался ты один. Теперь поговорим по делу,
без твоего братца. Что скажешь про Крюка? Ты ведь его проткнул,
да?
Педро коротко кивнул.
— Проткнул, дядя, — сказал он, глядя
прямо на Хуана. — В грудь, под ребра. Кровь хлестала, как из бочки.
Не выживет, я уверен.
Хуан хмыкнул и повернулся к нему,
прищурившись. Свет свечей отразился в его глазах. Он наклонился над
столом.
— А если выживет? — спросил он,
постукивая пальцем по карте.
Педро выпрямился, камзол его
скрипнул, и в глазах его загорелась искра — не то гордость, не то
вызов. Он скрестил руки, глядя на дядю, и ответил, медленно, будто
каждое слово взвешивал:
— Дядя, я не просто его проткнул. Я
дело сделал. Как ты и требовал.
Хуан замер, глядя на него, его губы
искривились в легкой ухмылке. Он взял кубок с вином, медленно
отпил, смакуя и поставил его обратно. Потом сел в кресло, откинулся
назад и заговорил снова. Теперь в голосе его не было гнева, только
холодный расчет.
— Ладно, допустим.
Хуан кивнул. Он постучал пальцами по
подлокотнику, будто выстукивал ритм какой-то мелодии.
— Хорошо. Это я и хотел услышать. Ты
ведь знаешь, Педро, что это не просто дуэль была. Это дело
поважнее, чем ваша с Альваро честь. Этот Крюк — кость в горле, и я
рад, что ты ее выдернул. Но мне надо знать точно — он мертв?