Роджерс хмыкнул. Перспектива лично
расправиться с Крюком его вполне устраивала.
— Бригантины, — заключил Мансфелд, —
войдут в бухту после того, как основные силы противника будут
связаны боем. Их задача — блокировать порт, захватывать торговые
суда и предотвращать любые попытки прорыва блокады.
Рид, выслушав план, удовлетворенно
кивнул.
— Детально. Грамотно. Но самое
главное, — сухо добавил он. — Мы хотим уточнить. Крюка надо брать
живым.
Роджерс фыркнул, откидываясь на
стуле.
— Живым? — переспросил он. — Да я
его кишки на рее развешу! Этот ублюдок мне должен больше, чем кому
бы то ни было!
— Долги свои разбирайте потом, —
отрезал Кокс. — Нам нужен Крюк. Все остальное — ваше. Золото
Портобелло делите, как хотите, но главная цель — наша.
Олоне кивнул, хоть и нехотя.
— Ладно, — буркнул он. — Золото —
это хорошо. Но если Крюк таков, как говорят, он просто так не
дастся. Потопить галеон — это вам не шлюпку перевернуть.
Мансфелд кашлянул, привлекая
внимание.
— Он не прост, — сказал он тихо, но
все обернулись. — Крюк чертовски умен. Я слышал много интересного о
нем. Такой не сдается, пока дышит.
Моррис хмыкнул, пряча усмешку.
— Ну, посмотрим, как он выкрутится,
когда мы ему глотку прижмем, — протянул он.
Рид подытожил:
— Корабли готовы, люди есть. Завтра
на рассвете флот выходит. Каждый знает свое место. Исполняйте.
Скрипнула массивная дверь, выпуская
последних посетителей. Губернатор Тортуги, Жан-Филипп де Лонвийе,
остался один. Тишина давила. Ладонь легла на лоб, стирая капли
выступившего пота — верный признак подступающей усталости.
Взгляд де Лонвийе проводил
удаляющиеся фигуры. Все ушли, оставив его наедине с роем
беспокойных мыслей.
У окна, выходящего на гавань,
правитель Тортуги замер. Внизу кипела жизнь: корабли, как
потревоженные муравьи, готовились к отплытию. Шесть, а скоро
десять. Целая армада, направляющаяся к Портобелло. За неуловимым
Доктором Крюком.
Кулаки сжались сами собой.
Бессилие. Вот что испытывал сейчас
Жан-Филипп. Правитель Тортуги — и марионетка в руках английских
интриганов. Изабелла, его дочь, в лапах этих бессердечных
мерзавцев. Где держат? Как обращаются? Неизвестность терзала.
Донести до Людовика? Но время,
драгоценное время, утекало сквозь пальцы. Пока письмо дойдет до
Версаля…
Нет, нельзя медлить.
Взгляд губернатора вновь устремился
к гавани. Корабли, готовые к отплытию, казались ему теперь не
просто судами, а хищными птицами, готовыми растерзать его
единственное сокровище.