Незнающий зритель, побывав здесь впервые, задавался вопросом, адресуя его тем, кто точно знает здесь все – барменам:
–Кто эти ребята? – облокотившись об стойку, спросил он, а бармен, не отрываясь от протирки стакана белоснежной салфеткой, ответил:
–Это парни Джакомбы Джонсона. Старый негодяй выдавливает из них все соки, чтобы заполучить свое, – он легонько кивнул в сторону кулис, где виднелась высокая черная тень человека, о котором шла речь.
–Наверное, они неплохо получают, – ухмыльнулся незнакомец, придвигая к себе стакан с пивом, – особенно тот юркий паренек, – он кивнул в сторону саксофониста, – никогда не слышал такого звучания саксофона!
–Ха! Если бы! – бармен покачал головой, – этот старый пес настолько скуп и жесток, что его дети никогда не познают, что такое счастье, загнувшись в юности…помяни мое слово!
Мальчики продолжали свое выступление, развлекая публику до поздней ночи без отдыха и даже маленькой передышки. На их юных лицах покрытых потом, не гасли улыбки, а глаза уже научились скрывать огромную грусть и печаль, чтобы не испортить настроение своих слушателей.
***
Жизнь черных трущоб города имела свою особую завораживающую и ужасающую реальность, где росло недовольство, и процветала преступность (в основном грабежи, хулиганство и наркотики). Здесь были свои отдельные школы и больницы, даже магазины, где цены заставляли падать в обмороки или покупать то, что уже практически испортилось. Впрочем, детям не было дело до цен или трудностей с работой – они находились в счастливом мире под названием «детство», где не было забот и проблем.
Ребятня гоняла мяч, устраивала гонки на велосипедах и прочее. Дети Джонсонов отличались своей обособленностью от остальных – их было не дозваться ни для игры, ни для мальчишечьих шалостей. Это сделало из них изгоев, но все же некоторые из соседских мальчишек не унимались, зазывая их с собой:
–Хей, Джимми, пошли с нами, – Джимми Джонсон встретился с ними лицом к лицу, когда возвращался из «Голландца», где только что ему отчищали неплохой гонорар за выступление. Его сердце екнуло – так всегда бывало, когда его звали погулять, но тут же вспомнив, что ему нельзя, мальчик вздохнул:
–Нет, спасибо, – он виновато улыбнулся, держа за руку маленькую Виви, которая с любопытством рассматривала тележку с мороженым. Малышка четырех лет с мольбой взглянула на брата: