От услышанного у Лидии потемнело в
глазах. Да как он смеет? Уж не спятил ли князь, раз всерьёз
предлагает отдать её дочь за этого ублюдка?!
— Слушай меня внимательно, кузен, —
процедила она. — Плевать я хотела на его гипотетическое богатство и
Таланты. Скорее сдохну, чем позволю этому блуднику хоть пальцем
притронуться к моей девочке!
В трубке отчётливо послышался
смешок.
— В смысле, снова притронуться? —
язвительно протянул Оболенский.
От нахлынувших эмоций у Лидии
потемнело в глазах. Магофон жалобно затрещал, едва не раскалываясь
в стиснутых пальцах.
— Ты… Да как ты!.. — задыхаясь от
гнева, прохрипела она.
— Успокойся, кузина, — голос князя
посерьёзнел. — Выпей настойку пустырника и приведи-ка нервы в
порядок. Я тебя просто не узнаю. Ты помешалась на этом боярине.
Право, как можно себя так вести? Ты же графиня! Так соответствуй!
Что бы сказал твой отец, увидь он тебя в таком состоянии?
В следующий миг в трубке раздались
прерывистые гудки. Лидия застыла, потрясённо глядя на магофон.
Двоюродный брат, это никчёмное ничтожество, посмел бросить
трубку!
В висках дико застучала кровь. Боль
пронзила голову раскалённой иглой. Белозёрова с проклятиями
швырнула артефакт в стену, не обращая внимания на брызнувшие во все
стороны осколки.
Мысли метались хаотичным вихрем. Её
люди подвели, не сумев разделаться с Платоновым. На родню тоже
надежды нет. Везде слабость и некомпетентность! Везде
предательство! Родная кровь!.. Что дочь, что двоюродный брат!
Что ж, видно придётся брать дело в
свои руки и найти способ стереть Платонова в порошок. Она растопчет
его, уничтожит всё, что ему дорого. О да, она заставит мерзавца
пожалеть, что тот вообще появился на свет!
Лидия стремительно поднялась,
одёргивая складки платья. В гневно прищуренных глазах полыхало
безумное пламя.
Платонов возомнил себя неуязвимым?
Что ж, тем слаще будет его сокрушительное падение. Никакие высокие
покровители не спасут выродка от её праведного гнева.
***
До темноты оставалась пара часов, и я
намеревался потратить их с толком, прогулявшись по деревне и
ненавязчиво побеседовав с некоторым жителям. В разных точках
Угрюмихи дежурили драгуны, следя за порядком. Один из них прямо на
моих глазах вёл Гаврилу на допрос к Волкову. Тот расположился в
доме покойного старосты.
Первым делом я направился к мельнику.
Степан как раз закончил растаскивать мешки с зерном и отряхивал от
мучной пыли кожаный фартук, накинутый поверх тулупа. Увидев меня,
он приветливо улыбнулся и символически поклонился.