Было ощущение, что эти офицеры действуют не по приказу правительства, а сами по себе. Представляя себе природу военных, стоит опасаться проявлений гиперпатриархальности их стиля управления, так что лучше узнать всё заранее.
Я оттолкнул Жаннину руку, чтобы мысли о ней не мутили рассудок.
Вокруг копошился просыпающийся лагерь: люди выбирались из своих палаток, пили что-то горячее, судя по парящим над кружками облачкам, смотрели на прохожих, о чём-то переговаривались. Но у всех у них была общая черта, которую я не сразу смог определить. Пришлось остановиться и напрячь извилины, чтобы вникнуть в суть окружающей социосферы. Их всех объединяло похожее выражение лиц – оно варьировалось от полной потерянности до какого-то странного удивления с приподнятыми бровями, как будто им только что засадили морковкой в лоб. Все они смотрели в сторону Петербурга с тянущим ужасом. Это уже не просто изнеженные комфортом городские жители, но беженцы и скитальцы, без дома и надежды скоро его обрести. Они бежали от страшного, от того, что не остановится ни перед чем, с чем невозможно вести переговоры, что настигает и убивает без всякой логики и смысла. Каждый потерял что-то дорогое ему, кого-то близкого. Кто-то потерял всё. Такие рубцы въедаются в душу и меняют облик человека. От такого никогда не избавишься, как не могут избавиться старики, пережившие блокаду этого города, и от того постоянно достающие молодёжь наставлениями не выбрасывать хлеб, даже если он уже покрыт плесенью.
– Почему мы стоим? – спросила Жанна.
– Я думаю.
У девочки было такое же выражение, что у остальных. Она оставила там родителей. Хотя было бы лучше, если бы она и правда их там оставила – в глубине она ещё сохраняла надежду, что они живы.
Она словно прочитала мою мысль.
– Давай поищем моих родителей, – сказала она.
Это выходило за рамки моих видов на её будущее.
– У меня есть идея получше. Мы идём в штаб командования, узнаём что и как в этом лагере, потом…
– Помнишь тот журнал, в который нас занёс солдат при входе в лагерь? – я сжал зубы – Я хочу его посмотреть, если они в лагере, я найду их…
– Идём в штаб, оттуда уже зайдём на пропускной пункт.
Девочка не стала закатывать истерик, хотя всей душой хотела заняться поиском родителей прямо сейчас, сию секунду. Она лишь болезненно нахмурилась и кивнула.