И Наполеон, вопреки нашим запроса, не собирается помогать
русскому союзнику в том регионе Топу Султану. Господин Ложкарь
лично занимался вопросом логистики и доставкой вооружения,
провианта, пороха и фуража Топу Султану. Это была нелёгкая задача,
которая в очередной раз доказала высокий профессионализм и
природный гений моего друга Лошкаря.
— Ваше императорское Величество, господин председатель
Государственного Совета? - обратился Александр Борисович Куракин. –
Я прошу соизволения сказать.
После разрешения императора министр иностранных дел Российской
империи высказал на Государственном Совете то, о чём ранее
предупреждал меня. Куракины, причём, оба, и тот который во Франции,
и тот, который в России, были, конечно же, против того, чтобы мы
восстанавливали хоть какие-то отношения с Англией.
Вырисовываются чёткие контуры оппозиции, профранцузской партии
при русском императоре. Ростопчин, Куракины, ряд фигур помельче –
все они ратовали за более плотный союз с Наполеоном. Бонапарт для
многих казался истинным другом России.
И почему в России так мало прорусских сил, а всё какие-то
англофилы-франкофилы и другие «некрофилы»?
Мне очень не хотелось ссориться с Куракиными, и не только
потому, что мы имеем общие дела и доли во весьма прибыльных
предприятиях. Но к этому всё идёт. Я решительно не понимаю, почему
мы должны спускать с рук Наполеону оккупацию части германских
княжеств, Дании, Норвегии, нашей части Швеции. Именно так! Когда
Швеция прорусская, то ее территория – это вопросы России и
королевы. Наполеону даже предлагалась Померания, но ему мало.
Хорошо, что государь проявил адекватность и после очень долгих
споров, на грани моей ссоры с монархом, всё-таки принял план
Барклая -де-Толли. Россия готовилась к масштабнейшей войне с
Францией.
— Что ж, господа, мне нужно крепко подумать! - сказал император,
резко встал со своего возвышающегося над всеми стула, и словно
выбежал прочь из зала заседания Государственного Совета.
Некоторое время была тишина, многие смотрели на меня, потом
стали шептаться между собой.
— Михаил Михайлович, вы осознаёте, что ставите Россию на путь
большой европейской войны? Англия нынче слаба, как никогда ранее,
она нам не помощник, - подойдя ко мне, наставительно говорил
Гаврила Романович Державин. - Готовы ли мы к войне?