— Приветствую вас, леди Ришша в имении господина-лесничего. Проходите, пожалуйста.
«Господин-лесничий — о как! Звучит как титул», — Ришка сразу представила пузатого дядьку, который разъезжает в карете по лесным дорожкам, ловит браконьеров, а зимой выписывает штрафы за срубленные ёлки.
Служанка тем временем провела её в просторную комнату, которая, судя по всему, служила гостиной. Низкий столик, но громадный — человек десять могут за него сесть, два диванчика, несколько кресел, камин, ковёр на полу. И свечи. Не так много, как в холле, но тоже достаточно, читать при таком свете можно спокойно.
— Присаживайтесь, — служанка обвела рукой всё богатство мебели, давая Ришке выбор, где сесть. — Я сейчас принесу чай. Подождите немного, хозяин скоро будет.
Служанка вышла, а Ришка плюхнулась на диванчик. Мягкий, удобный, хороший такой диванчик. Внимание привлек ковёр, и Ришка, воровато оглянувшись, наклонилась его пощупать. Мех! Настоящий! Множество белых, рыжих, коричневых и чёрных кусочков меха, сшитых вместе, образуют сложный узор. Интересно, чей это мех? И не браконьерит ли сам господин-лесничий?
Служанка принесла поднос с большой чашкой чая и горкой свежеиспечённого печенья. Ещё горячего! Голодная Ришка буркнула: — Спасибо, — и накинулась на угощение. Двух бутербродов на целый день ей явно было маловато.
Когда Ришка доедала последнее печенье, двери снова распахнулись, и в гостиную вошёл мужчина. Представлению Ришки о пузатом господине он не соответствовал от слова «совсем».
Высокий и широкоплечий, с чуть тронутыми сединой чёрными волнистыми волосами, резкими, словно вырубленными топором чертами лица. Одежда вся в чёрных и коричневых тонах, и такая, вроде он сбежал из исторического фильма, только непонятно о какой эпохе.
«Местный Карабас-Барабас, — решила Ришка, — только без бороды. Странный, опасный и красивый»
Последнему выводу она удивилась сама, вроде бы по отдельности черты мужчины привлекательными не назвать, а всё вместе складывается в гармоничный образ. Только красота его не человеческая, а какая-то… звериная что ли? Точно! Вот оно — во внешности этого Карабаса гораздо больше волчьего, чем у белого волка.
— Налюбовалась? — усмехнулся Карабас.
А Ришка сообразила, что уже минут пять бессовестно пялится на незнакомца, уронила на поднос недоеденное печенье и торопливо вскочила.