Неестественная тишина давила на уши
тисками. Её нарушало только бряцанье конской сбруи, разносящееся,
казалось, на многие километры. Тревога жгла разум, будто
раскалённая колючая проволока. И я всё-таки сдался под её
гнётом.
– Стойте здесь, держите чары
наготове, – приказал я Безликим и спрыгнул с лошади.
– Куда вы, экселенс? – озадачилась
Исла.
– На разведку. Если что-то обнаружу,
подам сигнал через «Компас». Ждите.
На творение конструкта «Мантии» у
меня ушло в два раза меньше времени, чем обычно. Я накинул на себя
иллюзорный купол и осторожно побрёл по направлению к ближайшему
дому. При ходьбе, я старался плавно ставить стопу на носок,
подражая манере перемещения Дев войны. Так мои шаги оставались
практически неслышимыми.
Во всей деревне не наблюдалось ни
малейшего движения, но я правильно сделал, что поостерёгся.
Поскольку стоило мне заглянуть за забор ближайшего двора, как я
увидел груженую всякой утварью телегу, а рядом двух рослых солдат в
черных доспехах. Пара молдегаров о чем-то негромко переговаривалась
на алавийском, и понять содержание их беседы я не сумел.
Утроив осторожность, я стал медленно
приближаться к противнику. Пока я крался, из дома вышел еще один
могучий воин, тащивший на плече заколоченный бочонок.
– Viele? – спросил левый охранник
телеги.
– Naner unde glour, – покачал головой
носильщик, после чего скрылся в доме.
Не пытаясь вникнуть в их обмен
репликами, я обошел двух стражей со спины и ужал радиус «Мантии»,
чтобы не задеть никого из них. Боги и их первые апостолы, до чего ж
здоровые бычары! Хотя Ризант по меркам людей и считался весьма
долговязым, но каждый из этих воинов возвышался надо мной на
полторы головы. Однако еще больше молдегары превосходили меня
вширь. Сколько вообще килограмм в одной такой туше при полном
боевом облачении? Полтора центнера? Что ни говори, а взирать на
алавийских псов мне гораздо спокойней было с высоты седла, нежели с
земли…
Я развеял конструкт «Мантии», а
спустя буквально долю секунду мои ладони прикоснулись к лопаткам
солдат. Те успели заметить моё появление и даже дёрнулись,
намереваясь выхватить тяжелые палаши. Но сдвоенная проекция
«Холодка» остановила их сердца раньше. Разевая рот, словно
выброшенные на берег рыбины, воины посерели и грузно опустились на
землю. Я попытался притормозить их падение, чтобы не привлечь
грохотом ненужного внимания. Но, пожалуй, проще было остановить
разогнавшийся локомотив, чем удержать пару таких бугаёв.