Письмо в Париж от 25 октября 1991 года:
«Многоуважаемый господин Максимов!
Ваше сообщение, что моя статья о Кате Яровой принята к публикации в Вашем журнале, очень меня обрадовало. Посылаю Вам свою фотографию, а краткая биография моя такова. Родилась в Ленинграде в 1947 году. Окончила химфак ЛГУ, работала в научно-исследовательском институте. С 1981 года живу в Америке, в настоящее время заведую лабораторией в частной компании. Во время пребывания Е. Яровой в США в 1990-91 г.г. помогла организовать несколько её концертов. Моя статья о ней – первая, никак не связанная с химией.
Спешу также сообщить, что сокращённый вариант моей статьи был напечатан 18 октября в “Новом русском слове”. Я получила Ваше письмо 16-го и целый день безуспешно пыталась связаться по телефону с Парижем, Мюнхеном, Берлином, с Лозанским в Вашингтоне – хотела посоветоваться, как быть. Пыталась задержать публикацию в “НРС”, но статья была уже набрана, и я решила печатать, потому что Катя должна приехать в Америку в декабре, и эта статья будет для неё хорошей рекламой: читатели газеты – те, кто пойдёт на её концерты.
У “Континента” свой круг и уровень читателей и подписчиков, и не только среди русского зарубежья, но и в самой России. Поэтому публикация в вашем журнале была бы очень важна для Кати. Г-жа Л. Шакова сказала мне, что не возражает против публикации полного текста статьи в журнале. Но решение, конечно, за Вами, и я прошу меня простить, если, не желая того, вызвала для Вас какие-то неудобства. Виной тому моя полнейшая неопытность в издательских делах и желание скорее сделать что-то для Кати.
С глубоким уважением и благодарностью Татьяна Янковская (Ямром)».
Печататься я решила под своей девичьей фамилией. Дело в том, что в Америке меня все знали под фамилией мужа, а поскольку все наши знакомые выписывали в то время «Новое русское слово», все бы сразу поняли, что статью написала я. Поскольку это был совершенно незнакомый мне мир, я решила вступить в него в секрете от всех, под «псевдонимом», а кому надо, я сама расскажу о статье. В то же время я была не против, чтобы в России, где меня знали как Янковскую, где была ещё жива моя бабушка со стороны отца и жили другие мои родственники и старые друзья, меня узнали.
Публикация в «НРС» сыграла свою роль. Вот письмо читателя от 30 ноября 1991 года, пересланное мне из редакции «Нового русского слова»: