– Но что исправлять мне? Разве я сделал что-то плохое? –
пробормотал Тай статуе Будды.
И тут перед глазами всплыла немытая посуда, разбросанные вещи по
комнате, невыполненные уроки, и даже один прогул по математике,
когда была контрольная. А однажды он съел все конфеты и свалил на
Аленку, перемазав малютке губы в шоколаде. Ну просто потому, что
мог.
Статуя словно на миг стала ярче, и вроде бы даже немного
кивнула, утверждая, что так всё и было. Мог сделать много
полезного, а провёл время перед телевизором и праздно шатаясь с
планшетом по комнатам.
Затем свет стал прежним, но резко блеснул. Мальчик испугался.
Перед глазами вдруг пронёсся образ, как нашёл папин журнал для
взрослых. Он, конечно, вернул его обратно, на сначала пролистал от
корки до корки. А там столько тёть.
– Значит… мне тоже не мешает карму почистить, – вздохнул
Тай.
Он вдруг понял, что не вся жизнь была праведной, чистой и
светлой. И если хочет поговорить с Буддой по ту сторону миров, то
начинать лучше сейчас, с личной аудиенции перед статуями с его
изображением или в сакральных молитвах. Всё – толк.
Тай посмотрел на свои босые ноги и перевёл взгляд на старика.
Захотелось рассказать о своих «грехах», и даже попроситься в
монахи. Старик должен знать, где можно найти людей, которые
посоветуют куда писать заявление. А там пусть уже разбираются,
достоин он Нирваны или надо ещё поработать на благо мира.
«Пусть старик подскажет. Выглядит опытным по данным
вопросам».
Малец и не подозревал, что Далай Тисейн был настоятелем храма
Ват Ко Сирей. А так же одним из трёх человек, кто на сегодняшний
момент постоянно проживал в храме. Но рассказывать про журнал ему
пока было выше сил Тая.
Вздохнул.
Всему своё время».
Работал храм лишь в светлое время суток. От рассвета до заката
монах и его небольшая свита должны были поочередно служить в угоду
Будде, попутно занимаясь своими делами. Но сейчас все их дела
почему-то фокусировались вокруг него.
– Мне надо домой. Меня будут искать, – сказал Тай, устав от
созерцания Будды.
– У тебя есть родственники? – спросил монах.
– Нет.
– Тогда где твой дом?
– Я не знаю, – ответил Тай и сам попытался ответить. –
Нигде?
Монах сказал тихо-тихо, почти шёпотом:
– Тай, для мира ты пропал без вести.
– Как это? – возмутился мальчик, ведь он был живее всех живых.
Даже живее всех этих намоленных статуй.