– Ты видишь больше других, потому что познал великую боль, –
сказал монах. – Она открыла в тебе новые клети. Это «Дар
потерь».
– Дар потерь?
– Удар, от которого сердце ускоряет ход и вместе с ним
ускоряются все внутренние процессы, запуская, в том числе, и
внутренний резерв. Наша кладезь сил!
– Что вы знаете о «Даре потерь»? Вы тоже теряли?
– Это не первое цунами в Таиланде, – не вдаваясь в подробности,
ответил наставник, но голос его погрустнел.
Как будто перед глазами Далай Тисейна пронеслись ужасные картины
прошлого. Потускневшие, поблекшие, но всё ещё терзающие его, они
были где-то глубоко внутри настоятеля.
– Но это было самое мощное, из известных мне. Надеюсь, люди
извлекут из него достаточно уроков, чтобы не допустить большей боли
в грядущем.
– За что это нам всем? За что мне? – сказал Тай и затих. На
глаза навернулись слёзы.
Монах не ответил. Вопрос был риторический.
Тай, получив мазь, привстал за ответом. Но по погрустневшим
глазам монаха только представил, как однажды море тоже забрало
семью Далай Тисейна.
Горе мальчика было ему хорошо знакомо. И тогда Тай по-настоящему
поверил и принял, что странный старик хочет ему помочь.
Юнец доверился ему, проникнувшись к старику как к мудрому
наставнику.
– Чтобы что-то получить, надо что-то потерять, – наконец,
продолжил старик. – Но, если к этому совершенно не готов, удар
может запросто сломать тебя. Перебросит в следующий урок раньше,
чем планировала душа.
– Почему так? – буркнул Тай.
– Это случается, если у Провидения на тебя свои особые
планы.
Мальчик ничего не понял. Провидение, как же! Но вопросов больше
не задавал.
Какие тут вопросы, когда перестало чесаться и кожу приятно
холодит? Вместо них голова опустела, а тело налилось приятной
тяжестью.
Зуд в коже утих. Глаза от усталости закрывались сами. Мальчик
прилёг на живот и растворился на ложе. От свежей простыни шёл
слабый запах алое, в котором вываривали простыни для
дезинфекции.
Пожилой таец окунул бинты в миску с варевом и обложил мокрыми
тряпками спину, плечи и шею – места, которым больше всего досталось
от солнечных ожогов. Затем накрыл мальца покрывалом, чтобы не
продуло.
– Это тяжёлый груз, – добавил монах. – Но тот, кто его
выдерживает, получает большой потенциал.
– Потенциал, – повторил Тай, ощущая рёбрами жесткую самодельную
кровать наставника.