Она вышла из кафе, и направилась в
сторону мужчины. Он, заметив Аполлинарию, замедлил шаг, и с
интересом посмотрел на неё.
— Добрый день, — сказала
Аполлинария, немного склонив голову. — Замечательная погода
сегодня, не правда ли?
— И вам доброго дня, — мужчина
приподнял шляпу-котелок. — Погода действительно хороша, впрочем,
почти как всегда. Вы что-то хотели, сударыня? У вас несколько
взволнованный вид.
Аполлинария коротко пересказала ему
историю с черепом и статуэткой балерины, а затем спросила:
— Как вы думаете, мне следует что-то
предпринять? И сумею ли я оказаться хоть в чём-то полезной этой
несчастной женщине?
— Несчастной женщине? — переспросил
мужчина. — Прямо-таки несчастной?
— А разве нет? — удивилась
Аполлинария.
— Ну, предположим, изначально она
никакой несчастной вовсе не была, — пожал плечами мужчина. —
Скорее, наоборот. И… просите, я немного не понял. В чём должна
заключаться помощь, которые вы намерены ей оказать?
Аполлинария задумалась.
— Мне кажется, следует
посодействовать ей в соединении головы, ноги, тела, — осторожно
сказала она. — Насколько мне известно, тело находится у продавца
редкостей, а нога и голова…
— Не продолжайте, я понял, — кивнул
мужчина. — Звучит достойно, и вроде бы даже логично, но дело это
хлопотное, и потребует от вас множества усилий, что сейчас, что
потом. Причем усилия эти вряд ли окупятся.
— Окупятся? — переспросила
Аполлинария. — Но я вела речь вовсе не о том. Мне кажется, что не
следует бросать в беде человека, когда у тебя есть возможность
помочь.
— Опять же, формально вы правы, —
согласился мужчина. — Вот только человеком она была весьма
специфическим. Сперва радиоведущая, потом актриса, затем, уже
здесь, стала танцовщицей. Такими добродетелями, как скромность и
сдержанность, не обладала, была тщеславна и надменна, и всем
стремилась доказать своё превосходство, за что и поплатилась. Вы
хотите помочь ей? Дело ваше, разумеется. Не буду спорить. Вы
молоды, великодушны, отзывчивы; чужие беды откликаются вашему
сердцу, и вы, конечно, хотите сделать мир светлее и лучше. Это
благородно и достойно одобрения.
— Но что же мне нужно сделать, чтобы
оказать ей эту помощь? — спросила Аполлинария. Слова мужчины
заронили в ней некие сомнения, и сейчас она старательно гнала от
себя эти сомнения прочь.