— Но вы действительно бессмертны? —
спросила Аполлинария.
— В некотором смысле, — сказал
первый мальчишка. — Равно как и вы, милая барышня. Что такое
бессмертие? Вы случайно не знаете?
Аполлинария задумалась.
— Пожалуй, что и не знаю, — ответила
она чуть погодя.
— В понимании вот этого вот, —
мальчишка покосился на ящерицу, — бессмертие, по сути дела,
отсутствие жизни, — объяснил он. — В нашем же понимании оно
представляет собой непрерывную цепь событий, масштаб которых порой
очень сложно оценить. Спасибо вам за помощь, милая барышня. Вы, как
всегда, пришли к нам на выручку очень вовремя. Мы будем помнить об
этом. Прощайте.
Они развернулись, и пошли прочь по
улице, всё ускоряя шаг. Аполлинария смотрела им вслед, понимая, что
не успела задать ни единого вопроса, которых вдруг оказалось
слишком много — а ещё она поняла, что они бы не ответили. И не
потому, что они были плохи или хороши, а просто потому что время
ещё не пришло. Наверное. Скорее всего…
От размышлений её отвлек сердитый
голос, который произнес:
— Понакидают, понимаешь, по всему
Городу дохлых ящериц, а убирать кто будет? Эй, вы, сударыня!
Пришибли ящерицу, так хоть до помойки теперь донесите!
Аполлинария повернулась на голос, и
обнаружила, что к ней подошел седой старичок, и стоит рядом,
сердито поглядывая то на неё, то на ящерицу.
— Как же я это уберу? — спросила
Аполлинария. Прикасаться к ящерице ей совершенно не хотелось.
— Как? Возьмите за хвост, да
выкиньте, — посоветовал старичок.
— Противно, — призналась
Аполлинария.
— А что делать, — развел руками
старичок. — Ладно, вот, берите салфетку, — он протянул ей измятую
бумажную салфетку. — Помойка за углом. И не раскидывайте больше
мусор по Городу, нехорошо это. Надо, чтобы Город был чистый,
опрятный, а не заваленный ни пойми чем…
Аполлинария обернула пальцы
салфеткой, и понесла выбрасывать Детектива в помойку.
***
— А и правильно, — довольно
произнесла бабуля Мелания. — Ишь, чего удумал. Ты молодец, не
сомневайся даже.
— Отвратительно себя чувствую, —
призналась Аполлинария. — Он был такой… мерзкий. Говорит — возьмите
меня под руку, я беру, а он холодный, как покойник. И твердый
какой-то. Бррр.
— Ну а чего ты хотела-то? — резонно
спросила тётя Мирра. — Это же ящер был. Ему и положено быть твердым
да холодным. Радуйся, дурёха, ты же его победила в результате.