— А, так вот почему вы
интересуетесь, — понял продавец. — А я-то уж подумал, там
неразрешенное что-то. Сейчас, гляну. Чего там, в книге этой,
кстати? — спросил он из-под прилавка.
— Психоделические истории про
девушку одну, — ответил Скрипач. — Очень на любителя, я бы сказал.
Черепа всякие, ящерицы, жабы, птички, и прочее. Да вы сами
полистайте, вдруг зайдёт. Нам не текст, нам качество печати
понравилось и бумага.
— Птички? Не, я такое не читаю,
да и некогда, — продавец вылез обратно, держа в руках какую-то
бумажку. — Вот, смотрите. Это на коробке было. Только это не
полноценная типография, а так, контора с цифрой, там же и обложки
делают, видимо.
Адрес на бумажке оказался
московский, район знакомый, от места, где они сейчас жили — полчаса
езды. Ит взял бумажку, и спрятал в карман куртки.
— Спасибо вам большое, —
поблагодарил он.
— А чего вы там печатать-то
собрались? — поинтересовался продавец.
— Сборник стихов, начальству на
юбилей. Там банкет будет, ну и типа гостям в подарок по книжке
раздадут, — объяснил Скрипач. — У нас генеральный стихами балуется,
вот и хочет всех осчастливить.
— Хорошие стихи, небось? —
продавец усмехнулся.
— Закачаешься, — ответил
Скрипач. — Кровь-любовь, вновь-бровь, розы-морозы, цветы-красоты.
Короче, ты понял.
Продавец заржал.
— Да, времена пошли, что каждый
суслик нынче агроном, — покивал он. — Платит хоть, или за так
корячитесь?
— Куртку мою видишь? — спросил в
ответ Скрипач. — Рыбий мех, фасон «успех». Какая куртка, так и
платит. Хотя… нам с женой хватает вроде.
— Вот мелкого первого сделаете,
и не будет хватать, — пообещал продавец. — Хотя вы молодые,
выкрутитесь как-то, небось.
— Выкрутимся, — согласился
Скрипач. — Где наша не пропадала.
…К метро они шли под проливным
дождем, потом, уже в вагоне, Ит снова вытащил бумажку, и принялся
рассматривать. Ничего необычного в бумажке не оказалось, просто,
видимо, кто-то наклеил на коробку стандартную бирку с адресом
типографии и данными о заказе.
— Сто штук, — прочёл Скрипач. —
Двадцать на этой точке. Значит, есть ещё четыре лотка с этими
книгами. Итище, когда поедем? Завтра, послезавтра?
— Завтра, думаю, — Ит спрятал
бумажку. — Прочтём следующую главу, и поедем.
6
Петрикор
— Владислава оказалась нехороша,
предала мои лучшие чувства, разочаровала, и была потому отвергнута.
Теперь даже и не знаю, что же мне делать, — с грустью произнес
юноша. Он опустил русую голову на руки, и тяжело вздохнул.