–Позволь мне, ощутить его тепло? – промолвил Дювор, словно очарованный.
Глаза его светились, но не от света семечки, а от того, что он был ею заколдован. Она внушала ему то, что он четырнадцать лет пытался позабыть, она шептала ему, чтобы воплотил задуманное, но он и сам знает, что ему делать. Без помощи умеет ставить мат. Как ни как, лучший воин на всём белом свете, поэтому, наверное, стал полководцем, а не императором. Или не поэтому?!
Пусть семя – свет, но в злых руках любое благо станет темнотою.
–Ты уверен? – спросил император без страха, с заботой.
–Уверен. – ответил Дювор, не отводя от семени своих зелёных глаз.
Император не поверил, но доверился случаю и поместил в его ладонь всё могущество мира так аккуратно, словно боялся хоть чем-то обидеть его. Отвести взгляд от семечки не смог – слишком дорога, не смотря на наличие ненависти к ней; слишком много обещала, несмотря на то, что всё отняла.
Когда Дювор сжал семя в руке со всей силы, что была в нём, императора схватила паника, и сердцу угрожал инфаркт. Чуть в обморок не пал, вниз лёгкой головою, увидев такое невежественное отношение к могуществу. «Раз сильнее всех на свете, зачем ломать всё на свете, брат мой, вечно ослеплённый?!».
–Ты что творишь? – вспыхнул он, а рука так и рвалась отвесить подзатыльник силачу. – Аккуратнее!
–Думаешь, такую мощь можно убить ладонью? – безразлично засмеялся тот в ответ.
А в глазах его плясали демоны и пели песни, и кружили жаркий хоровод, дьявол покупал себе невесту, чтоб богатым встретить Новый год!
И император видел этот танец, но брату снова не сказал, не стал огорчать его тем, кто он есть. Правду Дювор не любил, как и ложь, потому с ним сложно разговаривать, ничего с ним и не разделить. Но сегодня сделал исключение.
–Вчера в полночь я проснулся от ужасного сна. – вспомнил он то, чем, действительно, искренне желал с кем-то поделиться. – Я был сам не свой! Было ощущение, что я уже давно не я, что мне так много лет, сколько не живёт весь наш род!
–И что же было дальше? – улыбнулся ему брат, не отнесся к его словам серьёзно.
Было заметно, что он желал скорее дослушать "очередную нелепость», словно торопился куда-то, но император не стал предавать значения этому. Зачем? Дювора не изменить, проще вору дать взятку, чтоб не воровал.
–Я исписал бумагу, что лежала на столе. Вдоль и поперёк её разрисовал, но всего этого не помню, и записанное мною оказалось далёким от моего понимания.