– Десять рупий, и я отведу тебя.
Я покорно отдал ей купюру. Она встала и двинулась во внутренний двор комплекса. Я шел за ней. Дойдя до куполообразного строения, где не было ни одного человека рядом, он открыла одну из множества дверей в основании этого здания и зашла внутрь. Я снял обувь и вошел за ней. Сама индианка была босой. В обуви вход в храмы Индии запрещен. Пойдя за ней, я увидел несколько лестниц, ведущих на разные уровни. Она подошла к одной из них и указала на нее:
– Тебе сюда, на самый верх.
Я кивнул и пошел по лестнице. Лестница была такая же обветшалая, как и стены комплекса, некоторые ступени отсутствовали, некоторые рассыпавшиеся камни заменены досками, перила были только на первых двух пролетах. Да и сами ступени были разной высоты. Я аккуратно и медленно прошел все. Привычка считать позволила мне определить, что прошел я ровно сто шестьдесят ступеней. Наверху, под самым куполом была небольшая площадка, три на три метра, неправильной формы. Здесь были каменные перила и небольшое оконце в стене. Свет проникал сквозь многочисленные отверстия в куполе. Напротив окошка в стене, у перил, сидел в позе лотоса древний индус с необычайно худыми руками и ногами, длинными волосами и бородой, в белоснежной одежде. Настолько белой, что глаза немного резало после сумрака лестничных проемов.
В растерянности я смотрел по сторонам. И где моя цель? Я нагнулся к окошку в стене, оно было на уровне моего живота. В глубоком, в несколько метров отверстии, было светло, видимо, архитекторы точно знали свое дело. В самом конце стояла маленькая фигурка Шивы на красном фоне с неизменной подковой позади. Окошко снизу было засыпано мелкими и свежими лепестками цветов. Также я увидел большое количество монеток. Я залез в карман и бросил в окошко несколько, всё, что нашел. Немного разочарованный, я повернулся к выходу и невольно вздрогнул. Прямо передо мной стоял тот самый старик, что сидел на полу. Он был на голову выше меня, что при его худобе выглядело просто ужасно. Казалось, что он раскачивается от одного моего дыхания. Он улыбался и смотрел мне в глаза. По виду ему можно было дать и 80 и все 180 лет. Он что-то бормотал, это был явно не хинди – современный язык Индии. Он положил правую руку мне на грудь и снова стал проговаривать незнакомые мне слова. Потом резко повернулся, присел и вернулся ко мне уже с какой-то белой миской. В ней была зеленоватая масса, очень неприятная внешне, а запах выбивал у меня слезы. Он обмакнул указательный палец в эту массу, аккуратно провел мне от середины лба к переносице и очень четко произнес: