***
Воду грели на небольшой железной печке, от неё по фургончику
разошлось приятное тепло, котята жмутся поближе, похоже, топят
нечасто. С топливом в степи проблема, деревьев нет, дрова привозят
издалека, для небогатых табакси это большие расходы.
— Давайте ваш камзол, — сказала Пухоушка, — я его заштопаю. Мне
надо одеваться красиво, иначе нельзя работать в управе, пришлось
научиться шить самой. Деньги там небольшие, но других занятий для
табакси в Обозе нет. Пасти жуковец мы не умеем, а молоко для котят
дорогое. Муж присылал нам своё жалование, но теперь его нет…
Кошка тяжело вздохнула и взялась за иглу. Шьёт действительно
быстро и ловко.
— С каждым днём всё холоднее, — жалуется она. — Светило греет
хуже, до нас тепло почти не доходит. Дрова тоже дорогие, печку
топим только когда готовим, дети мёрзнут, болеют.
— Ничего, — утешил её Эдрик, — в латифундии вам будет
комфортнее.
— Я не хочу становиться нахлебницей.
— Уверен, там найдётся применение вашему опыту
делопроизводителя. Моя сестра будет счастлива скинуть на
кого-нибудь гору бумажной работы.
Помывшись чуть тёплой водой в крошечной ванне, Эдрик надел
почищенный и зашитый камзол и принялся рассказывать. Шмыгля и Царап
заворожённо слушают, а он вспоминает. Как познакомились с Драным
Хвостом, как подружились, как спасали друг друга, как воевали с
гоблинами в степях, как не давали разгореться гражданской войне в
Порте Даль, где проблема беженцев, пытающихся спастись из
замерзающих районов, стоит особенно остро. Все истории правдивы,
хотя и не полны: бордели и кабаки не упомянуты, а бои описаны без
кровавых неаппетитных подробностей. Глазки у котят горят от
восторга, Пухоушка скептически покачивает головой, но не
комментирует.
— Что приготовить на ужин? — спросила она, когда Эрик
окончательно отболтал себе язык.
— Ничего не надо, — отказался он. — Я обещал встретиться кое с
кем в трактире, там и поужинаю.
— Приходите ночевать, кровать будет ждать вас.
— Обязательно. Я ненадолго, просто визит вежливости.
***
Как и обещала Ашкар, найти таверну, где отмечают победу голиафы,
труда не составило. Голоса у них громкие, манеры непринуждённые,
развлечения шумные. Сейчас, например, они подбрасывают в воздух
трактирщика, толстого до шарообразности полурослика, перекидывая
его тушку, как мячик. Полувеликаны хохочут, трактирщик визжит,
всем, кроме него, весело. Наконец, наигравшись, голиафы отпустили
бедолагу, насыпав для компенсации в карманы монет, и он, красный от
возмущения, вернулся за стойку. Впрочем, пересчитав деньги,
успокоился — за такую сумму готов работать мячиком каждый день,
ведь его даже ни разу не уронили.