Танк показался из-за поворота метрах в четырехстах. Полз он медленно, словно зверь, выглядывающий добычу. Позади, метрах в семидесяти, тянулся грузовик с открытым кузовом. В нем сидели солдаты.
«Эк-ка силушка прет сюда», – с тревогой размышлял старый солдат.
Но приглядевшись, увидел он, что танк-то не столь уж и большой. Он нагляделся уже на этой войне на разных танков. А этот был какой-то малахольный. Маленькая пушка, подствольный пулемет и узенькие гусеницы.
– А-а, дак получается, что пришел он не воевать, а тоже в разведку. Ну, тогда другое дело… Давай, Колька! Теперь дело за тобой, а мое дело – пехота…
Он увидел, как танк подходил к Борисову все ближе и ближе. Вот он поравнялся… И тут из кювета, из траншейки выскочила половина туловища Николая, выбросилась вперед его рука, держащая гранату. Вот граната полетела… Туловище сразу уже исчезло, а граната шлепнулась о броню выше гусеницы. Раздался тяжеленный взрыв, и танк остановился. Но Батагов увидел, что гусеница цела, и броня тоже не пробита, удар взрыва пришелся вскользь. А остановился танк, вероятно, от сильного внутреннего удара, от шока. Но по всему было видно: он вот-вот пойдет вперед опять. Однако из окопчика снова выскочила половина туловища рядового Борисова, и его рука снова швырнула гранату по уже стоящему на месте танку.
На этот раз граната ударила в шестерни ниже гусеницы. Удар от взрыва был такой силы, что гусеница легкого немецкого танка не выдержала и лопнула. Обрывки ее поползли по скатам. И танк начал кружить на месте. Солдаты в машине, ошеломленные увиденным и оглохшие от взрывов, открыли было огонь по окопчику, в котором укрывался Борисов. Но тот лежал, укрывшись за корпусом крутящегося танка.
А пулеметчик Батагов уже стрелял длинными очередями по финским солдатам, выпрыгивающим из машины, и кричал что есть мочи:
– Колька, дуй ко мне, быстро!
И Колька ползком и перебежками примчался к Батагову и прыгнул к нему в окоп.
– Все! – кричал ему Силантий, строча из пулемета. – Заслужил ты свою медаль! Поедешь с войны героем к своей Таньке. А может, даже и орден. Это как подать.
А второй номер Николай Борисов уже лежал за бруствером и вел прицельный огонь по врагам Отчизны, финским захватчикам. За танком, около машины, вокруг нее лежали убитые и раненые вражеские солдаты. Оттуда слышались стоны и крики убегающих, приказы командира.