– Давай с тобою потанцуем и
покачаемся в танце, как на волнах в океане, – ответил Кир. – Sway
по-английски – это качаться.
– Годится! – одобрила Карина. – Ты не
ответил: текст откуда знаешь?
– Учили… – воспроизвел Кир интонацию
Саида из популярного кинобоевика. – А, может, все-таки не буду
петь?
– Придется, – Карина покачала
головой. – Номеров в концерте мало. Вот, посчитай, сначала
литмонтаж…
– Что это? – Кир удивился.
– Еще писатель! – фыркнула Карина. –
Выйдут дети и прочтут стихи о мамах – каждый по четверостишию. Их
завуч в школе подберет, заставит заучить, сама же прочитает другое
стихотворение целиком. Потом станцуют детки, а я спою, вот,
получается, и весь концерт. Раньше ребята помогали, гораздо больше
было номеров, но их забрали в армию, – она вздохнула. – Так что
споешь вот этот «свей» и что-нибудь со мной дуэтом. Еще мы можем
станцевать, к примеру, танго.
– Я не умею! – испугался Кир.
– Петь тоже не умел, – Карина
хмыкнула. – А вон как выводил! У меня на сердце так сладко стало.
Еще стихотворение прочтешь, к примеру, из
Асадова.[4] У меня есть его сборник.
Сегодня все разучим, а завтра – генеральная репетиция, общий прогон
концерта.
– Мне завтра маму в церковь нужно
отвезти, – сказал ей Кир.
– Успеешь! – хмыкнула Карина. – Там
служба в девять начинается, а репетиция – в четырнадцать. Так,
отыщи в пластинках танго…
Домой Кир возвращался поздно вечером.
«Запорожец» неспешно ехал по заснеженной грунтовке, светили фары,
на поворотах выхватывая из тьмы стволы деревьев, а в голове
крутились слова песни, которую ему назначила для исполнения Карина,
решив, что Sway будет мало:
Что-то случилось этой
весной.
Что-то случилось с ней и со
мной.
И все вокруг, словно
тогда.
Откуда вдруг эта
беда?..[5]
Однако беды Кир не ощущал – наоборот.
Его ладони, теперь сжимающие руль, как будто вновь лежали на гибкой
талии Карины, держали тонкую ладошку. Ее дыхание щекотало шею Кира.
Да что же с ним? Кир этого не понимал, но чувство ему
нравилось…
[1] Автор не знает точно, было ли
такое в то время, но разговоры ходили.
[2] Пачакай хвилинку! – Обожди минуту!
(бел.)
[3] Нядзеля – воскресенье (бел.)
[4] Поэт Э.А. Асадов, фронтовик,
потерявший зрение в боях за Севастополь в 1944 году, был
чрезвычайно популярен в СССР, особенно, у женщин. Простые и
сентиментальные его стихи находили отзвук в их душах. Но в
литературных кругах его творчество не ценили. Короче, Стас Михайлов
того времени.