«Граннингс» Вернона пока держалась на плаву, но положение было
подвешенным. Не лучшее время, чтобы брать ипотеку (подумать только
– 15% годовых!), но выхода не было: неизвестно, на сколько
затянется кризис, а жить где-то нужно. Часть денег, вырученных за
продажу доставшегося в наследство Петунье дома, пошла на первой
взнос, часть было решено оставить в качестве подушки
безопасности.
Вернон просчитал все варианты, добавил свои накопления, а
недостающую сумму взял в кредит, и в начале января 1979 года
молодая семья въехала в свой собственный новенький дом. Место было
хорошее: маленький сонный городок, расположенный всего в часе езды
от Лондона. Здесь жили приличные люди, и не было никаких
градообразующих предприятий, после ликвидации которых могли
начаться народные волнения, как в том же Коукворте, где после
закрытия ткацкой фабрики все стало совсем плохо.
Через полтора года родился Дадли. Вернон и Петунья были
счастливы: ребенок был любимым, долгожданным и, конечно же,
запланированным. «Граннингс» заполучила очень привлекательный
тендер, и хоть дела еще были не слишком хороши, но уже можно было
не бояться банкротства. Теперь они могли позволить себе одного
ребенка, пусть для этого и пришлось потуже затянуть пояса. Страну
по-прежнему лихорадило: «железная леди» Маргарет Тэтчер правила
рукой, закованной в латную перчатку. Из-за жесткой монетарной
политики уровень безработицы достиг рекордных значений, особенно
пострадали Северо-Восточная Англия и Уэльс. Петунья тихо
радовалась, что они теперь живут на Юго-Востоке.
Но и то сказать: радость ее была недолгой.
Ранним утром 1 ноября 1981 года абсолютно невыспавшаяся Петунья
пошла забрать молоко, которое каждое утро ей приносили к порогу.
Она оплачивала доставку за месяц – так было выгоднее. Ночь выдалась
непростой: где-то грохотали салюты, но ни Вернон, ни Петунья так и
не смогли понять, где именно, а потому представлялось абсолютно
невозможным и вызвать полицию. Дадли, разбуженный громкими звуками,
совершенно не хотел засыпать снова, а Петунье отчего-то было очень
тяжело на душе.
Племянника своего Петунья узнала сразу. Лили, забрав свою часть
денег от продажи дома, махнула хвостом и пропала там, где пропадала
все последние годы: в волшебном мире, будь он неладен! Адреса
своего она не оставила, но сама периодически писала, иногда даже не
забывая дать указания почтовым птицам не улетать, чтобы сестра
могла написать ответ.