Более всего прочего Дмитрий Петрович был возмущен тем, что гимназист так и не смог внятно и однозначно объяснить, где же он пропадал до начала одиннадцатого часа ночи.
А тому отчего-то очень не хотелось рассказывать про англичан. Тогда бы пришлось и про Антона рассказывать, а папенька не слишком-то одобрял дружбы и близкого знакомства с посторонними, не знакомыми ему людьми. Возможно, поэтому Саша с Антоном и дружил.
– Да сначала нас на последнем уроке задержали, а потом уже мы с Юрой Волковым и с Димой загулялись. Тепло ведь сегодня. Сам в толк не возьму, почему вышло так долго…
– Подумайте только! Хорошо загулялись, ничего не скажешь, – усмехнулся Дмитрий Петрович. По всему было видно, что он мало поверил словам юноши.
«Я бы и сам ни в жизнь не поверил, – с досадой думал Саша. – И как он меня до сих пор не прибьет? Святой человек. Только бы он про то, что я пил, не догадался».
Этот его страх, впрочем, был совершенно излишним – не так уж много он выпил и не так уж близко подошел к родному батюшке, чтоб тот распознал такое непотребство.
– Саша, мне не по душе, что ты так темнить стал. Маленьким был, помню, все рассказывал, даже то, о чем другие дети молчали. Уволок у соседей на даче цыпленка – и нам довольный показывает.
– Так рыжий цыпленок был…
– Ах, ну раз рыжий – так его и умыкнуть святое дело.
Проходившая мимо гостиной по коридору Елена на мгновение замерла и как бы между прочим заметила им:
– В Древнем Египте рыжих животных приносили в жертву Сету.
И прошествовала далее, к Лизе на кухню.
– Чего только не узнаешь! – вздохнул Дмитрий Петрович. – Значит так, Саша. Оставшуюся неделю после гимназии сразу домой. И на то, что Лиза и маменька тебя покрывать станут, особо не надейся – я и с них спрошу.
Саша, разумеется, покорно кивнул, а затем пожелал папеньке спокойной ночи и отправился к себе.
Лежа, наконец, в своей постели, думая об услышанном и увиденном за день, он понял, что ему пришлись по душе новые знакомые. Не то чтобы он поверил всему ими сказанному или же и вправду собирался снова к ним прийти (может статься, мистер Лорел предложил ему это лишь из вежливости, да и совестно было явиться после того, что отчудил Антон). Но они представлялись ему свежим, светлым и ярким пятном в его жизни.
А папенькин наказ – приходить домой строго по часам всю оставшуюся неделю – его даже позабавил. От недели оставалось всего два дня, в которые начнется ярмарка – знаменитая «Верба» – на которую ему уж точно разрешено будет пойти.