От Игарки до Вселенной - страница 36

Обложка 1-го издания книги «Мы из Игарки» 1938 года

Практически все игарчане, имевшие отношение к созданию ребячьей книги, в один голос говорили при встречах и сообщали в письмах, что полнота и оформительская прелесть книги 1938 года не была ни разу повторена в дальнейшем. Прежде всего это касается, конечно, фотографий, обилие которых в первом издании поражает – их более 70, то есть в среднем через каждые две страницы текста. Благодаря стараниям уральской журналистки О. Булгаковой в челябинском издании 1987 г. удалось воспроизвести около десятка прежних фотографий и внешне оформить книгу похожей на первый выпуск (в челябинском издании 1957 г. почти все фотоснимки были переданы штриховыми рисунками). Книга О. Булгаковой стоит особо, ведь в ней кроме основного текста содержится и документальный очерк о судьбах некоторых авторов, бывших заполярных «медвежат».

Челябинское издание 1957 г. можно считать вторым с известной долей условности: хотя книга и называется «Мы из Игарки», в текстовом отношении, в основном, повторяет предшественницу, дополненную лишь обширным предисловием В. Г. Сержантова, но она фактически является первым томом трехтомника избранных произведений А. М. Климова. Именно в этой публикации был произведен «косметический ремонт», выразившийся в чистке всех мест с упоминанием Сталина, Молотова и фраз, напоминавших времена культа личности.

Заголовок одного из детских рассказов – «Спасибо вам, товарищ Сталин!» – был переименован в такой: «Вот как живется нам в Игарке», заголовок «Ты Сталина знаешь?» стал звучать так: «Ты Ленина знаешь?» А вот небольшая выдержка, свидетельствующая о непродуманной чистке. Рассказ «Встреча на Черном острове» (в 1-м издании – «Великое имя», а в 3-м и всех последующих – «В краю эвенков»): «Из Байкита мы пробирались в самый отдаленный уголок Эвенкии – поселок Ошарово (в первом издании: „поселок Сталино“ – Ред.)». Далее рассказывается о мальчике, оставшемся после рождения без родителей и даже без имени. «И вот, когда новый город был готов, когда в хорошую факторию привезли много-много разных товаров, когда организовался Совет, эвенки собрали свой суглан – собрание – и решили назвать воспитанного стойбищем мальчика именем человека, который дал эвенкам новую, счастливую жизнь». Из текста так и непонятно, каким же все-таки именем нарекли сироту? А в первом издании сказано совершенно определенно: «Эвенки, живущие около поселка, потребовали, чтобы новый город, построенный в тайге, назвали именем великого вождя народов И. В. Сталина. (…) Суглан решил назвать мальчика в честь Сталина» (с. 189). Подобная правка, конечно же, была неизбежна после ХХ съезда партии, но сделанная так неумело, она лишь затуманивала прочтение некоторых мест. Хотя… Забегая вперед почти на четверть века, отметим, что в красноярском издании 1979 г. эпизод с эвенкийским мальчиком исчез вообще, так что в этом месте «туман», можно сказать, рассеялся. Если талая вода хрущевской оттепели смыла со страниц лишь некоторые имена, то в брежневские времена вместе с той водой выплеснули и ребенка.