Вернувшись, женщина медленными шагами подошла и села напротив.
– Меня зовут Ирина Александровна. А тебя?
Я два раза повторил своё имя, чтобы она запомнила.
– Вот та крайняя комната твоя. Конечно, там сейчас пыльно, но для студента сойдёт. Перед тем как мыть пол, нужно хорошо подмести комнату. Я уже подготовила тряпку и ведро с водой. После я тебе дам чистую постель и полотенце. Ужин тоже готов, я сварила пельмени.
– Возможно, я перекушу позже, – ответил я.
Вот так началась моя московская жизнь. С Ириной Александровной мы подружились сразу.
Как-то она попросила меня, чтобы я измерил ей давление, пригласив меня к себе. Её комната имела необычную форму с изгибами. Узор на обоях состоял из роз, над дверью висело сердце, на комоде аккуратно разложена целая коллекция подарков, наверное, привезённых ей в разное время студентами: крашеное дерево из Африки, фарфор, кованое серебро, ракушки. Удивило меня, конечно же, убранство комнаты и большая кровать. Почувствовав это, хозяйка сказала:
– Кровать – это вся моя жизнь, да и наша жизнь. На ней рожают, абортируют, обожают, балуют, лечат больных и, в конце концов, на ней умирают. Мы просто недооцениваем значения кровати.
А я молча кивал головой в знак согласия. Как-то мне понадобилась булавка, и я спросил, не найдётся ли у неё лишней. Ирина Александровна начала долгий разговор о значении булавки в нашей жизни. Что каждый из нас должен носить булавку с собой, от сглаза. Что это мощный оберег, быть может, даже талисман для каждого. Что булавка отлично защищает от сглаза, от негатива. Важно, чтобы этот оберег купили в пятницу вечером вместе с белой свечой. И ещё более важно, чтобы проделать определённые действия, лучше всего во вторник в растущей фазе луны, чтобы оберег обрёл свойства защиты.
Моя новая хозяйка выходила из дома очень редко: только в ближайшую церковь и в магазин.
Она не только искренне верила в Бога, но и требовала от меня, чтобы я каждое воскресенье ходил в церковь. И на вопрос, зачем мусульманину ходить в церковь, она отвечала, что Бог един, а дома для молитвы разные.
– Я вам очень благодарен, – признался я.
– Речь идёт не о твоей благодарности мне. Есть высший судья, мы все обязаны ему. Тот, кто знает о нас больше, чем мы сами. Мы все грешны, нельзя упорствовать о своём грехе, – ответила она.