Дом изгнанников. Роман в картинах - страница 30

Шрифт
Интервал


Позже студентки мне рассказывали, что она требовала прибавки к гонорарам, размахивая зонтиком-тростью, и даже грозила увольнением, но потом успокоилась.

Да, та картина…

Я хотела было купить русалочку. Что-то завораживающее было в картине. На ней была я и в то же время не я – мой прекрасный двойник.

Я даже договорилась уже с художницей о цене, которая нас обеих устраивала, как дело испортила ее подружка.

– Смотри, вот здесь, – подошла со спины, – здесь надо порезче, – показала на тот изгиб, на котором, я была рада, художница изначально не стала акцентировать внимание и, надо признать, именно этим легким несходством прежде всего мне и импонировал портрет и вовсе даже не глубиной творческого замысла и не цветовой палитрой, о которой я говорила выше.

Художница кивнула и добавила мазок.

Всего один лишь мазок, но картина в моих глазах была безнадежно испорчена. Такую русалочку, слишком похожую на оригинал, я не хотела видеть у себя дома.

Так неприятие себя помешало мне обзавестись шедевром.

19

Много интересных событий в жизни иногда начинаются с телефонного звонка от незнакомого человека.

Сначала вы спрашиваете незнакомого человека, откуда он, собственно говоря, узнал ваш телефон. Потом… нет, я, конечно, не имею в виду те случаи, когда менеджеры обзванивают потенциальных клиентов. Здесь все более или менее понятно. Потом незнакомый голос обычно сообщает что-то необычное, и это ни что иное как завуалированное приглашение стать частью какой-то истории.

– Извините, – неуверенно начал женский голос, смутно показавшийся мне знакомым. – Я сестра Эли Радченко. Меня зовут Жанна. Ваш телефон… визитку… я нашла в вашей книге. Пару лет назад Эля дала мне почитать вашу книгу, и я так до сих пор ее и не вернула.

Начало разговора заставило меня улыбнуться.

«Жаль, она забросила живопись, стала серьезной бизнес-леди, – вспомнились мне слова Эли. – Ты помнишь магазин „Виолетта“?»

– Наверное, книга вам понравилась, раз до сих пор не вернули, – резонно предположила я.

– Нет. Дело не в этом… – Жанна явно не отличалась особой тактичностью, – а в том, что на обложке записан ваш телефон, и Эля говорила так много хорошего о вас, что я подумала, может быть, хотя бы вы сможете нам помочь.

Я не стала акцентировать внимание на уничижительном «хотя бы», хотя, пожалуй, и следовало бы сделать это, но все-таки важнее было помочь Эле, а не преподать урок вежливости ее сестрице, которая, по слухам, не отличалась особой воспитанностью.