– Пусти меня! Как же больно! Ой, мама, роди меня обратно!
– Тихо-тихо, милая, сейчас все пройдет.
Эльф снова шепчет что-тона незнакомом языке, и раскаленный свинец моментально остывает. Боль меняется на сладкое наслаждение от его пальцев, двигающихся внутри неё. Горячий рот обжигает её кожу, мощное тело двигается взад-вперед по ней. Остроухий оказывается её самой сокровенной фантазией, превратившейся в реальность. Парася боится признаться даже самой себе, что мечтала об этом моменте, о мужчине, овладевающим ею так, словно нет на земле той силы, которая может это предотвратить.
«Ничто не может!» – возникает проблеск мысли. – «Ничто, кроме дракона!» С того момента, как она заметила эльфа в приоткрытую дверь, она знала, что это случится. Возможно, это от многочасового нахождения под солнцем, но она почему-то знала, что он будет её первым мужчиной.
Эльф прижимается, толстый и твёрдый, как мифриловое копье, к мягким, нежным складочкам, и с губ Параси слетает беспомощный звук. Она знает, что приближается, но боится, что не сможет его принять.
– Кричи, милая, так будет легче, – напевает Мирралат на ухо, пробиваясь дальше.
– Я не могу, – всхлипывает Парася, когда он начинает проталкиваться внутрь неё. Его давление слишком сильное.
– Тогда пой, – эльф выходит, отступив на тот маленький дюйм, что отвоевал у неё, обхватывает себя рукой и пытается снова, медленно. Хотя она отчаянно хочет заполучить его внутрь себя, её тело противится вторжению. Он слишком большой, а она слишком маленькая.
С едва сдерживаемыми проклятьями он останавливается, потом сгребает плотные складки платья в кучу под её тазом и приподнимает женскую попу выше и как раз под нужным углом. Потом его полный вес снова на ней. Правой рукой эльф обнимает её плечи, другой – бёдра.
Он потирается о неё взад-вперёд между влажных волос до тех пор, пока она не начинает подаваться к нему навстречу. Под новым углом она чувствует себя беззащитной и уязвимой, но откуда-то знает, что так легче будет войти в неё.
Когда она уже кричит что-то бессвязное, он проталкивается внутрь неё, чувствуя, как на него накатывает облегчение. Мужское дыхание с шипением вырывается сквозь стиснутые зубы. Она задыхается, старается изо всех сил вместить пронизывающую толщину его плоти.
Каждый малый дюйм вопит от наслаждения, когда он продвигается всё глубже. И когда она уже точно уверена, что он вонзается до упора, что она заполучает его всего, эльф с грубым рыком делает последний рывок, ещё глубже, и Парася чувствует себя кабаном, надетым на огромный трактирный вертел.