Мужчины мгновенно обернулись. Не успела я и вздохнуть, как
железная хватка сомкнулась на моём запястье.
— Что ты здесь забыла? — рявкнул Виктор Артейр.
— Я... э-э-э… — я так и не смогла придумать достойного
оправдания.
Да и зачем? Этот мужлан всё равно не будет меня слушать.
— Пришла попрощаться со своим любовником?
— Отпусти меня!
— Ещё и дерзишь?
— Обвиняете в измене, а сами человека убили!
— Ты — моя жена, а этот конюх, — Артейр презрительно мотнул
головой в сторону замотанного в ковёр тела, — ничтожество! Иннис...
Глен! — окликнул он своих дружков. — Избавьтесь от тела, а я пока
побеседую с женой!
Мне стало страшно. Тело инстинктивно сжалось, предчувствуя удар,
но вместо этого Артейр схватил меня за локоть и потащил обратно в
дом.
Что он задумал? Решил избить меня? Повалить на кровать, как
предложил его “напарник”?
Меня снова тащили против воли, грубо, не обращая внимания на
сопротивление. Мимо промелькнул тёмный зев лестницы, ведущей на
второй этаж, но Артейр, не сбавляя шага, поволок меня дальше по
коридору. Наконец мужчина резко остановился возле двери, украшенной
резьбой. Толкнув меня внутрь, генерал захлопнул дверь. Я
споткнулась, потеряла равновесие и, лишь чудом не врезалась лицом в
острый угол массивного письменного стола.
В камине едва теплились последние, готовые вот-вот угаснуть
угли, но их тусклого света вполне хватало, чтобы различить
искажённое яростью лицо моего “мужа”.
— В какую игру ты со мной играешь? — прорычал он, и его голос,
хриплый, низкий, ударил по нервам.
Я отползла к стене, пытаясь увеличить расстояние между нами.
Промокшая ночная сорочка липла к телу, а волосы, с которых всё ещё
капала вода, рассыпались по плечам спутанными прядями.
— Говори, что вы с дорогим папочкой задумали?
— Не… не понимаю, о чём вы…
Мне отчаянно хотелось встать. Разговаривать вот так — я сижу на
полу, съёжившись жалким комочком, а он возвышается надо мной —
заведомо проигрышная позиция. Вот только ноги наотрез отказывались
слушаться.
Генерал расхаживал по кабинету, чеканя каждый шаг, точно пытался
высечь искры из паркета своими начищенными до блеска сапогами.
Гулкий цокот отражался от стен, нагнетая и без того напряжённую
атмосферу.
— Я правда не понимаю, — повторила, пожалуй, в сотый раз.
Нужно брать ситуацию в свои руки.
Если я и дальше буду молчать, то со взрывным характером Артейра,
запросто могу оказаться в могиле. Да и отец с радостью забьёт в
крышку гроба пару ржавых гвоздей. А потом эти двое с наслаждением
устроят пляски на свежей могиле.