— Ты служил мне десять лет, Гаррон, — Блэйз провел когтем по
груди воина, сдирая кожу. — Почему?
— Они... они показали мне её, — прохрипел стилл. — Женщину из
моего клана. Ты же приказал убить всех, кто связан с Трещиной!
А, вот оно. Вортексы откопали кости из прошлого. Когда Блэйз
объединял кланы перед вторжением, он стёр несколько родов, чтобы
избежать распрей. Гаррон был из рода Вирров — тех, кого вырезали до
последнего щенка.
— Она жива, — Гаррон захохотал, выплевывая кровь. — И Вортексы
обещали вернуть мне её... если я предам тебя.
Блэйз вздохнул. Сентиментальность. Этим они точно “заразились”
от хидов.
— Ты видел её? Говорил? — спросил он мягко.
— Нет... но они дали прядь волос. Запах её...
Блэйз вырвал ему горло одним движением.
— Глупец. Вирровы вымерли. Это был обман.
Он вышел, кивнув тюремщику:
— Сожги тело. И найдите, кто подделал запах его пары.
Гаррон всё равно уже не жилец, он уже поверил в то, что
пара жива. А значит, его следует уничтожить, ведь повиноваться
клану он не станет.
Армия Лугару двинулась на закате. Блэйз повел их лично,
обернувшись альфой — исполинским волком с шерстью цвета
расплавленного железа. Третий Обелиск возвышался над мертвым лесом,
его поверхность пульсировала синим, как жила, наполненная чужой
магией.
Вортексы встретили их в боевой форме. Их Азаран, Криллах
Вортекс, ревела с вершины Обелиска:
— Ты обещал нам силу, Лугару, но дал цепи! Человеческая гниль
заполонила мир!
Её голос разносила магия Обелиска, превращая слова в удары по
разуму. Стиллы Лугару падали, хватаясь за головы. Криллах – сильный
ментальный акан, победить ее будет непросто. Блэйз прыгнул, избегая
столба пламени, и вонзился когтями в камень.
— Ты жаждешь крови, Криллах?
Он вырвал сердце Обелиска — кристалл, бьющийся в такт с ритмом
мира. Магический импульс сбил Криллах с ног. Ее кожа покрылась
трещинами, ведь Вортексы всегда зависели от внешней магии.
— Ты... уничтожишь нас всех! — завыла она, когда он вонзин когти
в ее сердце.
Блэйз поднял кристалл, обращаясь к войскам:
— Кто следующий усомнится в моём праве?
После битвы Азаран спустился в Глубины — пещеру под Обелиском,
где в озере из черной лавы плавала Оракул. Её тело было сплетено из
корней и звёздной пыли, а глаза... глаза видели то, что было, и то,
что могло быть.
— Ты растратил силу Обелиска, — её голос звенел, как разбитое
стекло. — Он мог дать тебе ещё сто лет жизни.